H manurung2002

I. ВВЕДЕНИЕ

1. 1. Об исторических науки и значении научного познания В последние годы на мировой арене произошли существенные перемены. Нарастающие процессы глобализации, несмотря на свои противоречивые следствия, ведут к более равномерному распределению ресурсов влияния и экономического роста, закладывая объективную основу для многополярной конструкции международных отношений. Продолжается укрепление коллективных и правовых начал в международных отношениях на основе признания неделимости безопасности в современном мире. В мировой политике возросло значение энергетического фактора, в целом доступа к ресурсам. Значительно упрочилось международное положение России. Сильная, более уверенная в себе Россия стала важной составной частью позитивных перемен в мире. Концепция внешней политики Российской Федерации представляет собой систему взглядов на содержание и основные направления внешнеполитической деятельности России. Правовую базу настоящей Концепции составляют Конституция Российской Федерации, федеральные законы, другие нормативные правовые акты Российской Федерации, регулирующие деятельность федеральных органов государственной власти в сфере внешней политики, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, а также Концепция национальной безопасности Российской Федерации, утвержденная Указом Президента Российской Федерации от 10 января 2000 г. №24.

1. 2. О предметной Международная обстановка, сложившаяся к началу XXI века, потребовала переосмысления общей ситуации вокруг Российской Федерации, приоритетов российской внешней политики и возможностей ее ресурсного обеспечения. Наряду с определенным укреплением международных позиций Российской Федерации проявились и негативные тенденции. Не оправдались некоторые расчеты, связанные с формированием новых равноправных, взаимовыгодных, партнерских отношений России с окружающим миром, как это предполагалось в Основных положениях концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденных распоряжением Президента Российской Федерации от 23 апреля 1993 г. № 284-рп, и в других документах. Высшим приоритетом внешнеполитического курса России является защита интересов личности, общества и государства. В рамках этого процесса главные усилия должны быть направлены на достижение следующих основных целей : 1. обеспечение надежной безопасности страны, сохранение и укрепление ее суверенитета и территориальной целостности, прочных и авторитетных позиций в мировом сообществе, которые в наибольшей мере отвечают интересам Российской Федерации как великой державы, как одного из влиятельных центров современного мира и которые необходимы для роста ее политического, экономического, интеллектуального и духовного потенциала; 2. воздействие на общемировые процессы в целях формирования стабильного, справедливого и демократического миропорядка, строящегося на общепризнанных нормах международного права, включая прежде всего цели и принципы Устава ООН, на равноправных и партнерских отношениях между государствами; 3. создание благоприятных внешних условий для поступательного развития России, подъема ее экономики, повышения уровня жизни населения, успешного проведения демократических преобразований, укрепления основ конституционного строя, соблюдения прав и свобод человека; 4. формирование пояса добрососедства по периметру российских границ, содействие устранению имеющихся и предотвращению возникновения потенциальных очагов напряженности и конфликтов в прилегающих к Российской Федерации регионах; 5. поиск согласия и совпадающих интересов с зарубежными странами и межгосударственными объединениями в процессе решения задач, определяемых национальными приоритетами России, строительство на этой основе системы партнерских и союзнических отношений, улучшающих условия и параметры международного взаимодействия; 6. всесторонняя защита прав и интересов российских граждан и соотечественников за рубежом; 7. содействие позитивному восприятию Российской Федерации в мире, популяризации русского языка и культуры народов России в иностранных государствах. В результате постепенно восстанавливаются равновесие и конкурентная среда, которые были утеряны с окончанием “холодной войны”. Предметом конкуренции, которая приобретает цивилизационное измерение, становятся ценностные ориентиры и модели развития. При всеобщем признании фундаментального значения демократии и рынка как основ общественного устройства и хозяйственной жизни их реализация принимает различные формы в зависимости от истории, национальных особенностей и уровня социально-экономического развития государств. Наряду с позитивными изменениями сохраняются и негативные тенденции : расширение конфликтного пространства в мировой политике, выпадение проблематики разоружения и контроля над вооружениями из глобальной повестки дня. Под флагом борьбы с новыми вызовами и угрозами продолжаются попытки создания “однополярного мира”, навязывания другим странам своих политических систем и моделей развития при игнорировании исторических, культурных, религиозных и других особенностей развития остального мира, произвольного применения и толкования норм и принципов международного права. События последних лет свидетельствуют также о навязывании миру – вопреки объективной тенденции современного мирового развития – гипертрофированного значения фактора силы в международных отношениях для решения тех или иных проблем исходя из политической целесообразности, в обход всех правовых норм. Очевидной становится незаинтересованность отдельных государств связывать себя новыми международно-правовыми обязательствами в сфере безопасности и разоружения, вследствие чего тормозится процесс разоружения, а у тех стран, которые чувствуют себя уязвимыми в военном отношении, усиливается тяга к обладанию оружием массового уничтожения в качестве гарантии собственной безопасности. 1. 3. Методологической специфике гуманитарных В целом сказывается инерция одностороннего реагирования, в концептуальном плане основанная на синдроме “победы в холодной войне”. С этим подходом связан курс на сохранение разделительных линий в мировой политике за счет постепенного расширения – посредством кооптации новых членов – сферы западного влияния. Выбор в пользу реидеологизации и милитаризации международных отношений создает угрозу нового раскола мира, теперь уже по цивилизационному признаку. Ситуация осложняется тем, что это происходит на фоне борьбы с международным терроризмом, которая требует широкого диалога между культурами, конфессиями и цивилизациями, их противодействия экстремизму в собственной среде, решительного продвижения в решении проблем, включая региональные конфликты, которые составляют питательную среду терроризма. В то же время становится все более очевидным, что существующие международные проблемы не имеют силовых решений. Одностороннее нелегитимное реагирование, особенно силовое, доказывает свою несостоятельность, более того - контрпродуктивность. В результате, политико-дипломатическое комплексное урегулирование застарелых конфликтов становится невозможным, одни проблемы наслаиваются на другие. Миф об однополярном мире окончательно рухнул в Ираке. Сама модель оказалась неработающей, так как в ее основе нет и не может быть нравственной базы современной цивилизации. Об этом свидетельствует и невозможность обеспечения претензий на единоличное лидерство адекватными военно-политическими и экономическими ресурсами. В этих условиях растет востребованность коллективного лидерства ведущих государств, объективно несущих особую ответственность за положение дел в мире. На основе опыта последних 10 лет укореняется понимание безальтернативности многосторонней дипломатии как основного метода регулирования международных отношений на глобальном и региональном уровнях. В дополнение к объективным создаются субъективные условия для формирования международным сообществом общего видения современной эпохи с ее требованием глобальной солидарности, которое и могло бы составить философскую основу нарождающегося многополярного миропорядка, из реальности которого уже исходит подавляющее большинство государств. Очевидно, что мы подошли к рубежному моменту, когда необходимо задуматься над новой архитектурой глобальной безопасности, основанной на разумном балансе интересов всех субъектов международного общения. В этих условиях качественно возросли роль и ответственность России в международных делах. Главное достижение последних лет – вновь обретенная внешнеполитическая самостоятельность России. Назрела необходимость осмысления новой ситуации, в том числе на доктринальном уровне. 1. 4. Т ехнических наук В глобализирующемся мире не может быть островков стабильности. Национальная безопасность России не может быть обеспечена вне глобального и регионального контекста. В условиях глобализации успех внутренних преобразований во все большей степени зависит от влияния факторов, находящихся за пределами наших границ. Более того, очевидно, что Россия может существовать в своих нынешних границах только как активная мировая держава, проводящая инициативную политику по всему спектру актуальных международных проблем на основе реалистичной оценки собственных возможностей. С другой стороны, прочность международных позиций России напрямую зависит от положения внутри страны. Внутреннее укрепление России делает нашу внешнюю политику более целенаправленной и результативной, а российскую дипломатию – более востребованной в мировых делах. Окрепшая Россия уже стала крупным позитивным фактором развития общемировых процессов. Мы создаем благоприятные внешние условия для внутренних реформ, но вовне мы также ищем подсказки для своей созидательной работы. Мы в состоянии влиять на мировое развитие в том числе посредством того, что мы делаем прежде всего для себя. Во внешнеполитической работе в новых условиях как никогда важно идти от насущных потребностей страны, интересов российских граждан, учитывать реальные факторы, из которых складываются национальная безопасность и процветание России. Для этого нужно в полной мере реализовывать конкурентные преимущества нашей страны, которых немало. Речь идет и о необходимости совершенствования внешнеполитической работы в духе времени и с учетом возросших возможностей страны. В современных условиях принципиально возрастает значение прогнозирования, аналитической работы, которые позволяют действовать на опережение и упреждение событий. Россия прочно входит в основной поток международной жизни, и поэтому сверхзадача Обзора - интеллектуально и психологически освоиться с этим новым для нас положением. Качественно новая ситуация в международных отношениях создает благоприятные возможности для нашего интеллектуального лидерства на ряде направлений мировой политики. Иными словами, речь идет об активном участии России не только в реализации международной повестки дня, но и в ее формировании. Проведение внешнеполитических обзоров в различных формах широко распространено в международной практике. Использование этого инструмента во внешнеполитическом процессе России давно назрело. Обзор позволяет дать комплексную оценку международной ситуации и текущего международного положения страны и сформулировать обоснованные рекомендации о дальнейших шагах на конкретных внешнеполитических направлениях с учетом реалий международной жизни, прогнозов развития глобальной ситуации и укрепившегося положения России. Обзор также призван отразить, по возможности, максимально широкий спектр взглядов, существующих в российском общественном мнении, внести вклад в общенациональную дискуссию по внешнеполитическим вопросам, способствовать сохранению в обществе широкого согласия в этой области.

II. СОВРЕМЕННЫЙ МИР И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

2. 1. НАТО и Балканы: доводы в пользу большей интеграции

Современный мир переживает фундаментальные и динамичные перемены, глубоко затрагивающие интересы Российской Федерации и ее граждан. Россия - активный участник этого процесса. Являясь постоянным членом Совета Безопасности ООН, обладая значительным потенциалом и ресурсами во всех областях жизнедеятельности, поддерживая интенсивные отношения с ведущими государствами мира, она оказывает существенное влияние на формирование нового мироустройства. Трансформация международных отношений, прекращение конфронтации и последовательное преодоление последствий "холодной войны", продвижение российских реформ существенно расширили возможности сотрудничества на мировой арене. Сведена к минимуму угроза глобального ядерного конфликта. При сохранении значения военной силы в отношениях между государствами все большую роль играют экономические, политические, научно-технические, экологические и информационные факторы. На передний план в качестве главных составляющих национальной мощи Российской Федерации выходят ее интеллектуальные, информационные и коммуникационные возможности, благосостояние и образовательный уровень населения, степень сопряжения научных и производственных ресурсов, концентрация финансового капитала и диверсификация экономических связей. Сложилась устойчивая ориентация подавляющего большинства государств на рыночные методы хозяйствования и демократические ценности. Осуществление крупного прорыва на ряде ключевых направлений научно-технического прогресса, ведущего к созданию единого общемирового информационного пространства, углубление и диверсификация международных экономических связей придают взаимозависимости государств глобальный характер. Создаются предпосылки для построения более стабильного и кризисоустойчивого мирового устройства. В то же время в международной сфере зарождаются новые вызовы и угрозы национальным интересам России. Усиливается тенденция к созданию однополярной структуры мира при экономическом и силовом доминировании США. При решении принципиальных вопросов международной безопасности ставка делается на западные институты и форумы ограниченного состава, на ослабление роли Совета Безопасности ООН. Стратегия односторонних действий может дестабилизировать международную обстановку, провоцировать напряженность и гонку вооружений, усугубить межгосударственные противоречия, национальную и религиозную рознь. Применение силовых методов в обход действующих международно-правовых механизмов не способно устранить глубинные социально-экономические, межэтнические и другие противоречия, лежащие в основе конфликтов, и лишь подрывает основы правопорядка. Россия будет добиваться формирования многополярной системы международных отношений, реально отражающей многоликость современного мира с разнообразием его интересов. Гарантия эффективности и надежности такого мироустройства - взаимный учет интересов. Миропорядок XXI века должен основываться на механизмах коллективного решения ключевых проблем, на приоритете права и широкой демократизации международных отношений. Интересы России непосредственно связаны и с другими тенденциями, среди которых : 1. глобализация мировой экономики. Наряду с дополнительными возможностями социально-экономического прогресса, расширения человеческих контактов такая тенденция порождает и новые опасности, особенно для экономически ослабленных государств, усиливается вероятность крупномасштабных финансово-экономических кризисов. Растет риск зависимости экономической системы и информационного пространства Российской Федерации от воздействия извне; 2. усиление роли международных институтов и механизмов в мировой экономике и политике ("Группа восьми", МВФ, МБРР и другие), вызванное объективным ростом взаимозависимости государств, необходимостью повышения управляемости международной системы. В интересах России - полноформатное и равноправное участие в разработке основных принципов функционирования мировой финансово-экономической системы в современных условиях; 3. развитие региональной и субрегиональной интеграции в Европе, Азиатско-тихоокеанском регионе, Африке и Латинской Америке. Интеграционные объединения приобретают все большее значение в мировой экономике, становятся существенным фактором региональной и субрегиональной безопасности и миротворчества; 4. военно-политическое соперничество региональных держав, рост сепаратизма, этнонационального и религиозного экстремизма. Интеграционные процессы, в частности в Евро-Атлантическом регионе, имеют зачастую избирательно-ограничительный характер. Попытки принизить роль суверенного государства как основополагающего элемента международных отношений создают угрозу произвольного вмешательства во внутренние дела. Серьезные масштабы приобретает проблема распространения оружия массового уничтожения и средств его доставки. Угрозу международному миру и безопасности представляют неурегулированные или потенциальные региональные и локальные вооруженные конфликты. Существенное влияние на глобальную и региональную стабильность начинает оказывать рост международного терроризма, транснациональной организованной преступности, а также незаконного оборота наркотиков и оружия.

Угрозы, связанные с указанными тенденциями, усугубляются ограниченностью ресурсного обеспечения внешней политики Российской Федерации, что затрудняет успешное отстаивание ее внешнеэкономических интересов, сужает рамки ее информационного и культурного влияния за рубежом. Вместе с тем Российская Федерация имеет реальный потенциал для обеспечения достойного места в мире. Определяющее значение в этом плане имеют дальнейшее укрепление российской государственности, консолидация гражданского общества и скорейший переход к устойчивому экономическому росту. В последние десятилетия Россия смогла использовать дополнительные возможности международного сотрудничества, которые открываются в результате коренных преобразований в стране, существенно продвинулась по пути интеграции в систему мировых хозяйственных связей, вступила в ряд влиятельных международных организаций и институтов. Ценой напряженных усилий удалось по ряду принципиальных направлений укрепить позиции России на мировой арене. Российская Федерация проводит самостоятельную и конструктивную внешнюю политику. Она основывается на последовательности и предсказуемости, взаимовыгодном прагматизме. Эта политика максимально прозрачна, учитывает законные интересы других государств и нацелена на поиск совместных решений. Россия - это надежный партнер в международных отношениях. Общепризнана ее конструктивная роль в решении острых международных проблем. Отличительная черта российской внешней политики - сбалансированность. Это обусловлено геополитическим положением России как крупнейшей евразийской державы, требующим оптимального сочетания усилий по всем направлениям. Такой подход предопределяет ответственность России за поддержание безопасности в мире как на глобальном, так и на региональном уровне, предполагает развитие и взаимо дополнение внешнеполитической деятельности на двусторонней и многосторонней основе. Доктор Амадео Уоткинс и Срджан Глигориевич обсуждают роль, которую НАТО играла в прошлом, играет в настоящее время и будет играть в ближайшем будущем на западных Балканах. События на Балканах в значительной мере повлияли на то, как постепенно менялась НАТО после окончания холодной войны. И хотя каждый раз на очередной встрече в верхах зона стратегических интересов и действий НАТО расширяется, Балканы остаются районом особой значимости для Североатлантического союза. Однако в самом регионе у НАТО не столь положительный образ. Сейчас мир в основном восстановлен, но ряд вопросов по-прежнему еще не решен. Что должен будет сделать Североатлантический союз, чтобы завоевать «умы и сердца» людей, проживающих в регионе? А, самое важное, что нужно сделать, чтобы регион стал более стабильным? Одни стали членами НАТО, другие участвуют в программе «Партнерство ради мира» (ПРМ) или в работе Совета евроатлантического партнерства. Как показывает история, каждый раз, когда у балканских стран возникали серьезные разногласия в сфере безопасности, это вело к беде. Сегодня все страны преследуют общую цель евроатлантической интеграции, а благодаря взаимодействию с Североатлантическим союзом все они участвуют в общем форуме. Поэтому можно утверждать, что большая часть этапа, чреватого опасностью, пройдена. Евроатлантическая интеграция, основанная на солидарности и демократических ценностях, по-прежнему необходима для долгосрочной стабильности.Однако условия безопасности на западных Балканах далеки от идеальных, при этом нет гарантий, что решение косовского вопроса положит конец напряженности в регионе. НАТО осознает этот факт: в заявлении, принятом по итогам встречи в верхах в Риге, говорится, что для «долгосрочной стабильности» на западных Балканах «по-прежнему необходима евроатлантическая интеграция, основанная на солидарности и демократических ценностях». 2. 2. История Вопроса Являясь активным участником процесса, Североатлантический союз, разделяет ответственность за то, как развивалась постконфликтная ситуация в течение последних шести лет, когда все балканские государства в большей или меньшей степени приблизились к демократии на практике. Начало взаимодействию НАТО с регионом было положено в Осло, на министерском совещании в июне 1992 года, на раннем этапе войны в Боснии. Во время совещания министры иностранных дел НАТО выразили свою готовность, от случая к случаю, предоставлять свои возможности, знания и умения для содействия в выполнении миротворческих задач, ответственность за которые возлагается на Конференцию по безопасности и сотрудничеству в Европе (предшественница ОБСЕ). Затем, в течение нескольких лет в связи с меняющейся обстановкой на Балканах Североатлантическому союзу пришлось расширять свою политическую и военную деятельность. 28 февраля 1994 года самолеты НАТО сбили четыре военных самолета, нарушивших границы зоны, запрещенной для полетов над Боснией и Герцеговиной. Впервые за всю историю силы НАТО вступили в бой. После того как осенью 1995 года было заключено мирное соглашение по Боснии и Герцеговине, в силу Резолюции 1031 Совета Безопасности ООН НАТО было поручено направить 60-тысячный контингент Сил по выполнению соглашения (ИФОР) и взять на себя ответственность за мир и стабильность в стране. Это была первая миротворческая операция, проводимая НАТО. НАТО также предприняла действия для принуждения к миру в Косово в 1999 году, разоружению группировок этнических албанцев и сбору имевшегося у них оружия в бывшей югославской Республике Македонии* в 2001 году. Сегодня Силы для Косово (КФОР) являются самым крупным контингентом, развернутым для проведения операции в евроатлантическом регионе. 2. 3. Смена Курса Сегодня НАТО сохраняет свое присутствие в регионе. Помимо КФОР у НАТО есть штаб в Сараево, Скопье и Тиране. В декабре 2002 года Североатлантический союз создал бюро по связи и взаимодействию в Белграде, который призван содействовать сотрудничеству между Сербией и НАТО в рамках программы «Партнерство ради мира» (ПРМ). Присутствие подобного рода – положительный фактор не только с точки зрения укрепления безопасности, но и с точки зрения сближения региона и евроатлантического сообщества. Отношения между западными Балканами и НАТО претерпели изменения в течение последних десяти лет. Сегодня Североатлантический союз можно считать единственной единящей структурой, так как все страны региона стремятся приблизиться в большей или меньшей степени к евроатлантическому клубу и уйти от былых волнений. Физическое присутствие Североатлантического союза по-прежнему крайне важно в некоторых частях региона, при этом за последние несколько лет НАТО стала принимать все большее участие в военной реформе. Североатлнатический союз специализируется на выполнении новой задачи в соответствии со своими стратегическими установками. Посредством различных механизмов НАТО помогает осуществлять инициативы, направленные на проведение реформ. Например, Албания, бывшая югославская Республика Македония и Хорватия участвуют в Плане действий по подготовке к членству в НАТО (МАП) в качестве «продвинутых» стран-кандидатов балканского региона. До присоединения Сербии, Черногории и Боснии и Герцеговины к ПРМ они воспользовались специализированными программами сотрудничества. В настоящий момент, вслед за рижским саммитом в эти программы вносятся коррективы. Следующим шагом станет разработка Индивидуальных программ партнерства (ИПП) для этих стран. В связи с этим стандарты и нормы НАТО должны служить конечными ориентирами при оценке военной реформы в регионе и реформ в смежных областях. Однако периодически это идет вразрез с практикой двусторонних отношений, которые необязательно увязываются с выполнением конкретной страной стратегических задач по реформированию. С нашей точки зрения, нехватка координации и прозрачности среди государств-членов НАТО являлась раньше и остается важнейшим препятствием на пути к более эффективному взаимодействию, что периодически отрицательно сказывается на военной реформе в регионе. 2. 4. Колебания и Микроменеджмент Можно ли утверждать, что колебания евроатлантического сообщества, не решавшегося в начале югославских войн предпринять действия на Балканах, исчезли?. Ответ на этот вопрос отрицательный. Несмотря на то, что Североатлантический союз готов действовать, указывая направление и предлагая советы, он по-прежнему не решается использовать свой политический вес, чтобы ускорить реформы. С точки зрения качества и времени самый лучший способ проведения реформ, за которые страны НАТО ратуют на Балканах, – это наладить еще более интенсифицированный диалог с региональными структурами. Конечно же, этот диалог должен учитывать специфику каждой страны в соответствии с «принципом регаты»: каждая страна продвигается вперед в том темпе, который ей подходит, и в зависимости от того, насколько она способна взять на себя обязательства, вытекающие из более тесных отношений. Разумеется, это довольно сложный процесс, но он вполне осуществим, если его правильно вести. В данном контексте актуален также вопрос микроменеджмента, особенно в связи с дальнейшей деятельностью НАТО и обобщенным опытом, накопленным в регионе. Было бы нежелательно, чтобы НАТО осуществляла полномасштабный микроменеджмент, так как это приуменьшает самостоятельную роль местных структур в достижении поставленной цели. К тому же сегодня в рамках НАТО нет возможностей для столь непосредственного участия. Несмотря на то что ведущую роль здесь должны сыграть сами страны, НАТО стоит как можно раньше предпринять усилия, чтобы стимулировать формирование общественного мнения в регионе. Тем не менее, Североатлантический союз мог бы придерживаться более решительной и принципиальной методики. Если бы НАТО выбрала более твердый и действенный подход, это помогло бы региональным структурам выработать политический консенсус, а также сгладило бы определенные трудности, вызванные нехваткой ресурсов. Инициатива Североатлантического союза по созданию группы по военной реформе в Сербии явно стала шагом вперед, и ее необходимо укреплять.

2. 5. Предстоящие трудности Вырабатывать столь необходимое для успеха доверие, как на вертикальном уровне между НАТО и столицами государств региона, так и на горизонтальном уровне между самими западнобалканскими странами было непросто. В рамках программы «Партнерство ради мира» используются различные каналы для продвижения на пути реформ и укрепления доверия. Многие из этих каналов связаны с обороной, однако имеется также широкий ряд инициатив, охватывающих весь диапазон государственной и негосударственной деятельности. Впереди еще много трудностей, в основном из-за нехватки надлежащего потенциала в регионе или, что еще более значимо, из-за нехватки политической зрелости на домашнем фронте. Евроатлантическая интеграция – важная цель для многих структур в западнобалканском регионе, и мы считаем, что ее можно использовать в качестве инструмента, помогающего в решении ряда более сложных проблем безопасности и стабильности в регионе. Поэтому необходимо подыскать механизмы, обеспечивающие постоянную активную поддержку все еще слабых институтов на западных Балканах, особенно в южной части, и при этом нужно укреплять идею интеграции среди политических элит региона. НАТО работает на Балканах уже более десяти лет. При этом в некоторых странах Североатлантический союз воспринимают не очень положительно. Для большого числа простых людей и для некоторых представителей региональной элиты членство в НАТО – далеко не первоочередная задача. В значительной мере это объясняется нехваткой должной информации о Североатлантическом союзе. Несмотря на то что ведущую роль здесь должны сыграть сами страны, НАТО стоит как можно раньше предпринять усилия, чтобы стимулировать формирование общественного мнения в регионе. 2. 6. Региональное Сотрудничество НАТО, несомненно, способствовала развитию регионального сотрудничества. И уже наблюдается ряд положительных результатов, хотя они еще и ограничены по качеству и количеству. Например, вслед за Словенией Хорватия постепенно налаживает взаимодействие в регионе, в частности, делясь своим опытом с соседними странами. Но многое еще можно улучшить в регионе, и явно нужно больше конкретных мер, особенно для большей вовлеченности на местах. Необходимо, чтобы повсеместно в западнобалканском регионе было четко осознано, что региональное сотрудничество, особенно в контексте искоренения негативного наследия и экономического развития имеет принципиальное значение для региона в целом, а также для каждой из стран. Более того, ввиду ограниченности местных бюджетов, выделенных на проведение военной реформы, особенно на повышение оперативной совместимости, тем более необходимо создавать новаторские модели регионального сотрудничества для всеобщей пользы. Это должно служить основным ориентиром для заинтересованных стран. Если бы НАТО выбрала более твердый и действенный подход, это помогло бы региональным структурам выработать политический консенсус.Помимо этого, инициатива ПРМ Североатлантического союза должна делать больший упор на региональном аспекте, особенно на таких «несиловых» областях, как образование и учебная подготовка. Это создаст хороший импульс для практического регионального сотрудничества и заставит конфликтовавшие в прошлом стороны приступить к совместной работе, а также укрепит доверие. До сих пор упор на этих аспектах был несколько ограниченным, а основное внимание уделялось повышению оперативной совместимости с силами НАТО. 2. 7. Международные Организации Один из важнейших элементов трансформации НАТО – это ее сотрудничество с международными организациями. В связи с длительным кризисом на Балканах Североатлантическому союзу пришлось вести активную работу, положившую начало дальнейшим отношениям между НАТО и крупнейшими международными организациями, такими как Организация Объединенных Наций и ОБСЕ. Этот факт был подчеркнут во Всеобъемлющих политических указаниях, утвержденных на встрече в верхах в Риме. Может быть, наиболее жизнеспособным стратегическим партнерством является партнерство между НАТО и Европейским союзом (ЕС). Это партнерство предназначено не только для Балкан, но именно этот регион является опытной площадкой для будущего сотрудничества между НАТО и ЕС. Обе организации будут играть важную роль после урегулирования косовского вопроса, а сотрудничество между НАТО и будущей гражданской миссией ЕС в Косово станет интересной проверкой. Североатлантический союз добился многого в регионе, прежде всего, создав стабильную и безопасную обстановку, необходимую для долгосрочного развития. Если говорить о менее масштабных достижениях, надо отметить, что по инициативе Североатлантического союза началось осуществление таких программ, как целевой фонд, предназначенный для демобилизации и учебной подготовки в регионе. Однако, как было отмечено выше, этим работа НАТО не должна ограничиваться. По многим параметрам регион находится на постконфликтной переходной стадии и нуждается в постоянной помощи, особенно с учетом того, что Североатлантический союз рассматривает вопрос о дальнейшем расширении. Регион должен стать полноправным хозяином, но этот переход необходимо правильно организовать, вероятно, в соответствии с инициативой Совета регионального сотрудничества в рамках Пакта стабилизации. Для того чтобы понять роль НАТО на Балканах, необходимо признать факт существования коренных различий между странами региона. Принцип «регаты», несомненно, – единственный эффективный путь вперед, однако при этом нельзя пренебрегать и региональными рамками. На практическом уровне сохраняется определенная противоречивость между этими двумя принципами, особенно среди основных структур в регионе, поэтому активное участие НАТО остается важным фактором сохранения равновесия. Доктор Амадео Уоткинс, специалист по Балканам и реформе сектора безопасности, Оборонная академия Великобритании. Срджан Глигориевич, специалист по вопросам НАТО и ЕС, Белградский Центр международных исследований и проблем безопасности. В данной статье авторы представили свои собственные точки зрения, которые необязательно отражают взгляды учреждений, в которых они работают. III. ПРИОРИТЕТЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В РЕШЕНИИ ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ

3. 1. НАТО и Россия: отрезвляющие мысли и практические предложения

           По случаю пятой годовщины создания Совета Россия-НАТО и десятой годовщины подписания в Париже Основополагающего акта о взаимных отношениях Дмитрий Тренин окидывает критическим взором отношения между Россией и НАТО. 

В течение почти десяти лет после образования Российской Федерации вопросы, связанные с НАТО, занимали центральное место в российской внешней политике. Североатлантический союз являлся символом холодной войны и одновременно главным западным клубом. Россия колебалась между нерешительными попытками присоединиться к Альянсу на особых условиях и напрасными усилиями, направленными на то, чтобы помешать соседним государствам, стремящимся в НАТО и желающим обезопасить себя от России. Три главных фактора формировали взаимоотношения в 90-е годы : • в результате применения силы НАТО/США в 1995 году в Боснии и Герцеговине было подписано Дейтонское мирное соглашение, а затем началось проведение миротворческих операций, в которых под командованием НАТО участвовали российские войска; • в 1997 году НАТО направила Венгрии, Польше и Чешской Республике приглашение вступить в организацию. Расширение НАТО произошло в 1999 году, причем эту горькую для Москвы пилюлю едва подсластили созданием Совместного постоянного совета (СПС) – механизма для консультаций между Россией и Североатлантическим союзом; • косовский кризис 1999 года, кульминационной точкой которого стала воздушная кампания НАТО против Союзной Республики Югославии, продлившаяся 78 дней, несмотря на самые бурные протесты со стороны России. Несмотря на эти серьезные проблемы, Россия продолжала участвовать в действиях Сил по стабилизации (СФОР) в Боснии и Герцеговине и направила в июне 1999 запрос об участии в действиях в составе Сил для Косово, вновь под командованием НАТО. Однако к концу правления Президента Ельцина в отношениях между Россией и НАТО наступило серьезное охлаждение. 3. 2. Новый Старт В начале первого мандата Президента Владимира Путина была надежда на новый старт. Некоторые считали, что если Россия вступит в НАТО, это станет своего рода панацеей, навсегда положит конец былой вражде и откроет путь для истинной дружбы. Но этого не произошло. Отношения были восстановлены, вновь была прозондирована возможность членства, но снова неуспешно. После неровных отношений в 90-е годы, серьезных улучшений в первые годы текущего десятилетия, за которыми последовало недавнее ухудшение отношений, вполне ясно, что для улучшения отношений обе стороны должны приложить значительные усилия. Были, однако, и неожиданные положительные моменты. Несколько недель спустя 11 сентября 2001 года, в результате военной кампании под руководством США была устранена самая серьезная внешняя угроза для российской безопасности, сохранявшаяся после окончания холодной войны, режим талибов в Афганистане. Вскоре после этого силы НАТО взяли на себя задачу по содействию стабилизации Афганистана: это была первая крупная военная кампания Североатлантического союза вне зоны ответственности. С точки зрения Москвы альянс, который в течение десятилетий противостоял Советскому Союзу в Центральной Европе, превратился в коалицию, помогающую обеспечить безопасность на подходах к Центральной Азии, являющейся наиболее уязвимым флангом России. В 2002 году взаимоотношения Североатлантического союза с Россией были перестроены, и был создан новый Совет Россия-НАТО (СРН). В отличие от Совместного постоянного совета, являвшегося, по сути, двусторонней структурой, совещания нового СРН проводятся с участием 27 стран, и каждое государство выступает в своем национальном качестве, на равных правах со всеми остальными. Таким образом, отношения между Россией и НАТО устояли и развивались, несмотря на то, что с 2003 года, Москва стала проводить более независимую и напористую внешнюю политику, и отношения России с НАТО начали портиться. Заседания Совета Россия-НАТО проводятся регулярно. У России есть представительство при штаб-квартире НАТО, а также военная миссия в Командовании ОВС НАТО по операциям (штаб ВГК ОВС НАТО в Европе), тогда как у НАТО есть военная миссия связи и информационное бюро в Москве. У России и НАТО есть ряд общих интересов, начиная с борьбы с терроризмом и заканчивая обеспечением нераспространения ОМУ. Под эгидой СРН 17 подотчетных органов ведут работу по основным направлениям сотрудничества. Периодически проводятся совместные учения в таких областях, как реагирование на ЧС. Корабли ВМФ РФ начали участвовать в контртеррористической операции ВМС НАТО «Эктив Индевор» («Активные усилия») в Средиземном море. Москва подписала с НАТО Соглашение о статусе сил ПРМ (СОФА) и разрешает Германии и Франции следовать в Афганистан через коридор на российской территории. Ведется широкое сотрудничество в области военной реформы, взаимодействия между военными (важную роль играет здесь программа оперативной совместимости ВС России и НАТО), поиска и спасания на море, а также осуществляется экспериментальный проект по обучению работников из стран Центральной Азии и Афганистана методам борьбы с наркотиками. Сегодня российская сторона, несомненно, понимает НАТО гораздо лучше, чем в 90-е годы. Все это придает отношениям определенную степень стабильности и предсказуемости, несмотря на то, что теперь стороны ожидают друг от друга меньшего. 3. 3. Неопределенность В позиции Москвы просматривается известная неопределенность. Россия воспринимает НАТО скорее как геополитический «фактор», а не как партнера. У страны теперь есть окно в Альянс, но на этом окне нет ручки. Россия настойчиво возражает против того, что по ее представлению является отрицательным развитием ситуации: • возможное принятие Грузии и Украины в члены НАТО; • временное использование Соединенными Штатами на основе поочередности существующих военных объектов в Болгарии и Румынии; • и особенно, планируемое развертывание элементов системы противоракетной обороны США в Польше и Чешской Республике. Помимо этого Россия обеспокоена тем, что страны НАТО затягивают ратификацию адаптированного Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Вызывает беспокойство у России и нежелание Североатлантического союза установить официальные отношения с Организацией договора о коллективной безопасности (ОДКБ), ведущую роль в которой играет Россия. Позиция ряда государств из числа новых членов НАТО окрашена воспоминаниями о советском господстве. Поэтому сейчас Москва делает упор на двусторонних отношениях с отдельными европейскими странами и сосредоточивается на тех, кто еще прислушивается к ней с симпатией в Центральной Европе, вместе с тем надеясь на большее с западного направления. При этом очевидно, что пять лет спустя обнародование Римской декларации об отношениях России и НАТО и десять лет спустя подписание в Париже. Основополагающего акта о взаимоотношениях, сотрудничестве и безопасности в настоящий момент не происходит никакого серьезного сближения между Россией и НАТО. Однако отношения по-прежнему важны. Больше всего эти отношения нуждаются в обдуманном руководстве, чтобы свести к минимуму присущее им соперничество и максимально использовать возможности для сотрудничества. 3. 4. Расширение НАТО Что касается расширения НАТО, самый мудрый для Москвы подход – предоставить заинтересованным странам возможность самостоятельно решить, присоединяться ли им к Альянсу и если да, то в какой момент. Ввиду провозглашенных Москвой целей вмешательство со стороны России будет лишь контрпродуктивным. Официальная позиция Кремля, согласно которой вступление в Североатлантический союз является суверенным правом каждого государства, а основное внимание уделяется обеспечению Россией своей собственной безопасности, вполне разумна. В отношении Украины НАТО должна тем не менее признать, что вопрос о вступлении в организацию будет по-прежнему вызывать политические разногласия и сможет дестабилизировать страну. Если обе стороны будут спокойно заниматься этими вопросами, это поможет сохранить стабильность и безопасность на востоке Европы. 3. 5. Противоракетная Оборона Хотя вопрос о планах США по противоракетной обороне не относится к ведению НАТО, он с одной стороны подвергает отношения между Россией и НАТО опасности, а с другой стороны дает им шанс. Опасность заключается в том, что если Соединенные Штаты не допустят Россию, то обострятся антизападные тенденции в российской политике в области безопасности и обороны, к чему Вашингтон явно не стремится. А шанс состоит в том, что если с помощью этого вопроса удастся вдохнуть новую энергию в сотрудничество по ОМУ, это укрепит взаимное доверие. Это приведет к более тесному взаимодействию вокруг источника воспринимаемой угрозы, то есть, ракетной и ядерной программы Ирана. Сотрудничество по обороне от ударов баллистических ракет будет непростым, но постараться наладить его явно стоит. В самом деле, недавно Президент Путин предложил в качестве альтернативы существующим планам США совместную систему, в которой будут использоваться российская РЛС и объекты обнаружения, а также средства обмена информацией. Усилия, предпринимаемые в настоящий момент НАТО и Россией в области ПРО на ТВД, могли бы стать моделью для возможного российско-американского сотрудничества по ПРО и заложить основу для более интегрированного и всеобъемлющего подхода к вопросу о создании архитектуры ПРО в Европе. Отношения между Россией и НАТО устояли и развивались, несмотря на то, что с 2002 года Москва стала проводить более независимую и напористую внешнюю политику. Аналогичным образом, в целях укрепления взаимного доверия и предупреждения дестабилизирующей гонки вооружений необходимы тесные консультации между Россией и НАТО по вновь поднятому российскими официальными представителями вопросу о ядерных силах промежуточной дальности, запрещенных в силу договора 1987 года. 3. 6. Договор об ОВСЕ С момента подписания Договора об ОВСЕ в 1990 году он составлял главную материальную основу европейской системы безопасности. Договор должен продолжать играть эту роль. Искреннюю озабоченность вызывает у Москвы вопрос о присоединении государств Балтии к адаптированному договору об ОВСЕ 1999 года, а также вопрос о ратификации этого договора Соединенными Штатами и другими западными государствами. К беспокойству Москвы нужно относиться серьезно: никто не заинтересован в выходе России из ДОВСЕ. Точно так же озабоченность государств-членов НАТО в связи с выполнением Москвой Стамбульских обязательств, касающихся российских войск, которые по-прежнему находятся в Грузии и Молдове, требует совместных действий, даже если с точки зрения России не существует формальной связи между данными обязательствами и ратификацией адаптированного договора. Вслед за заявлением Президента Путина в начале этого года о «моратории» на участие в договоре Россия созвала чрезвычайную конференцию, проведенную в середине июня. Россия уже начала откладывать инспекции в рамках ДОВСЕ, но после встречи Президента Путина с генеральным секретарем НАТО во время празднования годовщины СРН режим инспекций вновь стал соблюдаться. Президент сделал еще один положительный шаг, рекомендовав обсуждение вопросов ДОВСЕ в формате СРН, и эту рекомендацию учли. Замороженный в Молдове конфликт по Приднестровью является реальной возможностью для проведения первой в истории миротворческой операции, в которой Россия и НАТО будут участвовать как равные партнеры. Можно утверждать, что урегулирование конфликта в этой горячей точке бывшего Советского союза сопряжено с наименьшими сложностями. Молдова вновь заявила о своем намерении воздержаться от вступления в НАТО. Для проведения операции потребуется только ограниченный воинский контингент и полицейские силы, вероятно, всего лишь несколько сот человек. Российское участие в любой форме урегулирования конфликта в Молдове действительно незаменимо, и Россия должна действовать на равных правах с НАТО. В случае успеха подобная совместная операция сможет привести к ратификации адаптированного ДОВСЕ западными странами. Она также может стать моделью для других миротворческих операций, скорее всего, на южном Кавказе, в тех случаях, когда складывается обстановка, соответствующая тому, что можно было бы назвать «молдавским критерием»: Россия заинтересована в выработке решения, ее участие обязательно для этого решения, но урегулировать конфликт самостоятельно ей не удается. В течение нескольких лет Россия и НАТО работали над повышением оперативной совместимости ввиду участия в совместных миротворческих операциях. Вряд ли они смогут найти практическое применение накопленным знаниям и навыкам на Ближнем Востоке или в Африке. Напротив, некоторые районы бывшего Советского Союза могли бы и, с моей точки зрения, должны стать идеальной площадкой для проверки оперативной совместимости. 3. 7. НАТО и США в Афганистане У России нет причины злорадствовать в связи с трудностями, с которыми столкнулись НАТО и США в Афганистане. Если международные усилия не приведут к стабилизации этой страны, перед Москвой вновь встанет талибская угроза на уязвимом фланге России – в центрально-азиатском «подбрюшье». Поэтому Россия и Запад должны вести тесные консультации о том, как обратить вспять радикально настроенных исламистов. Гораздо лучше помогать умеренным политикам удержаться в Кабуле и в афганских провинциях, чем вновь приступать к созданию Северного альянса в Талокане. Это, в свою очередь подводит к вопросу об отношениях НАТО с ОДКБ. Пока что НАТО выказывала большое нежелание закреплять в каком-либо виде свои отношения с этой организацией, опасаясь, что подобный шаг утвердит российское господство в Центральной Азии. Позиция ряда государств из числа новых членов НАТО окрашена воспоминаниями о советском господстве, поэтому сейчас Москва делает упор на двусторонних отношениях с отдельными европейскими странами. Однако на самом деле мало что говорит о подобном господстве. Казахстан открыто проводит многовекторную политику, успешно маневрируя между Москвой, Пекином и Вашингтоном. Верность Узбекистана России ненадежна и, в лучшем случае, носит временный характер, так как Ташкент отказывается быть пешкой в руках Москвы. Прошло два года с тех пор, как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) обратилась с призывом вывести американские войска, однако Кыргызстан до сих пор позволяет американской базе существовать по соседству с небольшой российской базой. Таджикистан избрал всестороннюю внешнюю политику, свидетельство тому – символический жест, сделанный президентом, убравшим русское окончание из своей фамилии. Путем взаимодействия с ОДКБ НАТО могла бы способствовать становлению этой организации как более современной, региональной системы безопасности. Москва смогла бы убедиться таким образом, что Североатлантический союз не стремится отстранить Россию, являющуюся одним из основных игроков на центрально-азиатской сцене. В любом случае, Запад в этом не заинтересован. Соглашение о связях между НАТО и ОДКБ могло бы войти в пакет договоренностей, предусматривающих возможность для США участвовать в работе ШОС в качестве наблюдателя. Для государств-членов НАТО, России и Китая нет смысла продолжать вести мелкую игру регионального соперничества, так как тем самым они дают своим общим противникам возможность справиться с ними по одиночке. Быть может, в партнерстве России и НАТО наступил поворотный момент. После неровных отношений в 90-е годы, серьезных улучшений в первые годы текущего десятилетия, за которыми последовало недавнее ухудшение отношений, вполне ясно, что для улучшения отношений обе стороны должны приложить значительные усилия. Россия должна позволить своим соседям вступить в НАТО, если они того пожелают. Вместе с тем НАТО должна исходить из стратегических соображений, размышляя о том, каким странам она предлагает членство в организации. Если исключить на время противоречивые планы США по созданию щита европейской противоракетной обороны, то, по крайней мере, была сделана попытка сотрудничать в области ПРО, что привело к активизации сотрудничества в области нераспространения ОМУ и укреплению доверия для проведения консультаций по Договору о ядерных силах промежуточной дальности. Помимо этого, обеим сторонам необходимо предпринять шаги для обеспечения ратификации адаптированного ДОВСЕ. Оперативную совместимость войск (сил) России и НАТО можно и нужно проверять в рамках совместных миротворческих операций в некоторых районах бывшего Советского Союза, например, Молдове. Было бы также благоразумным со стороны России и международного сообщества сотрудничать в деле стабилизации Афганистана и перекрытии потока наркотиков, идущего из этой страны. Наконец, НАТО следовало бы взаимодействовать с ОДКБ. С моей точки зрения, с проведением этих действий партнерские отношения России и НАТО наверняка улучшатся. Роберт Ф. Симмонс мл. рассказывает о том, как создавался и развивался основной форум партнерства, о чем он знает не понаслышке. Одним из ключевых направлений трансформации НАТО стало создание различных форм партнерства Североатлантического союза. По роду своей службы мне довелось участвовать в этом процессе на многих этапах. В 1991 году, по окончании холодной войны НАТО основала Совет североатлантического сотрудничества (ССАС), чтобы наладить отношения с бывшими странами-членами Организации Варшавского Договора, а также новыми государствами, появившимися на свет вслед за распадом Советского союза. В качестве члена Политического комитета НАТО я участвовал во многих визитах на раннем этапе в эти страны-партнеры по ССАС, включая Венгрию, Чешскую Республику, Румынию, государства Балтии и Россию. В программу «Партнерство ради мира» (ПРМ), которая проводится с 1994 года, вошло еще большее число стран-партнеров. В рамках этой программы осуществляется широкий ряд мероприятий по линии оборонного сотрудничества, в том числе в области оперативной совместимости и военной реформы. Но членство в ПРМ и новые политические направления, разрабатываемые в рамках программы, не вполне увязывались с более узким подходом, которого изначально придерживался Совет североатлантического сотрудничества. Благодаря ежемесячным совещаниям Политического комитета СЕАП на уровне министров ведется регулярный диалог между всеми членами по важным актуальным вопросам. Поэтому в конце 90-х годов была создана специальная группа под председательством заместителя генерального секретаря, которая должна была наметить политические рамки, охватывающие как большее число членов, так и более масштабные цели партнерства НАТО с большинством стран Европы. Представляя в этой группе Соединенные Штаты. Идея была создать форум для политических консультаций среди всех партнеров, форум, который будет приведен в соответствие с практическим сотрудничеством по программе «Партнерство ради мира». Поэтому мы установили связь между членством в СЕАП и участием в ПРМ, которые стали полностью взаимодополняющими структурами. В результате этой работы 30 мая 1997 года в португальском городе Синтра министры стран НАТО и стран-партнеров учредили Совет евроатлантического партнерства. СЕАП отражает общность цели и участия, которая выходит за рамки военной оперативной оперативности: в основу СЕАП положены фундаментальные общие ценности. С помощью Совета была создана внушительная сеть, включающая политических лидеров, дипломатов, военных и государственных служащих евроатлантического региона, у которых теперь есть опыт общения в рамках СЕАП, совместной работы и урегулирования различных проблем. Одним словом, Совет евроатлантического партнерства вносит важный вклад в развитие общей евроатлантической традиции безопасности, основанной на углубленном политическом диалоге и практическом сотрудничестве между государствами-членами НАТО и странами-партнерами. В состав СЕАП входят 26 государств НАТО и 23 страны-партнера, поэтому Совет – авторитетный орган, выступающий от имени 49 государств. Когда мы составляли Основной документ, перед нами стояла цель создать гибкую структуру, которая могла бы видоизменяться в зависимости от обстоятельств. В основополагающем документе говорится о «процессе, который будет развиваться вместе с практикой». Согласно замыслу, Совет должен быть инклюзивным, но в то же время каждая страна-партнер должна иметь возможность самостоятельно определять ритм своего участия. Помимо периодических пленарных заседаний на уровне министров, послов и на рабочем уровне, в соответствии с Основным документом страны-партнеры также могут развивать напрямую политические отношения с Североатлантическим союзом в индивидуальном порядке и/или в рамках подгрупп, в состав которых входят члены СЕАП. На своем профессиональном жаргоне мы говорим о «странах НАТО» (в свое время 16, а теперь 26) плюс один и плюс N. Политические дискуссии и практическое сотрудничество в рамках СЕАП/ПРМ: • создают условия для взаимодействия 49 государств; • способствуют проведению реформы военных и соответствующих оборонных структур, а также • помогают организовывать обучение и подготовку кадров из этих стран в учреждениях стран НАТО и стран-партнеров. Наконец, отсюда вытекает способность слаженно вести совместные действия, и это может привести к интеграции заинтересованных государств в различных областях. Таким образом, Совет евроатлантического партнерства помогает государствам-членам укреплять и расширять мир и стабильность. За десять лет существования СЕАП уже помог десяти государствам подготовиться к выполнению обязанностей членов НАТО. Другие страны-партнеры следуют сейчас по этому пути, что подтверждает, что двери НАТО по-прежнему открыты для новых членов. Вместе с тем для тех стран, которые не стремятся к членству в НАТО, Совет евроатлантического партнерства является уникальным инструментом, с помощью которого они могут вносить вклад в евроатлантическую безопасность без ущерба для их собственной внешней политики и политики безопасности. Благодаря ежемесячным совещаниям Политического комитета СЕАП на уровне министров ведется регулярный диалог между всеми членами по важным актуальным вопросам. На этих заседаниях также предоставляется возможность вырабатывать общее мышление и рассматривать новые области сотрудничества. Если посмотреть, как Совет евроатлантического партнерства развивался с момента появления на свет, то представляется удивительная картина. Практическая направленность деятельности Совета евроатлантического партнерства и «Партнерства ради мира» состоит в подготовке вооруженных сил стран НАТО и стран-партнеров к тому, чтобы слаженно взаимодействовать. Тринадцать из восемнадцати стран, не являющихся членами НАТО и выделивших воинские контингенты для участия в операциях под руководством НАТО, являются членами СЕАП. Девять государств-членов СЕАП выделили приблизительно 2.300 военнослужащих для участия в операциях под руководством НАТО на Балканах. И девять стран СЕАП выделили около 780 военнослужащих в состав Международных сил содействия безопасности (ИСАФ) в Афганистане. Страны-партнеры также участвуют в операции «Эктив Индевор» – действиях ВМС, направленных против террористической угрозы в Средиземном море. Одним из наиболее успешных аспектов работы СЕАП стало создание политико-военных рамок, позволяющих странам-партнерам, выделившим воинские контингенты, участвовать в процессе принятия решений для проведения данных миссий Североатлантического союза. Оба органа – и Совет евроатлантического партнерства, и Группа координации политики – проводят заседания в формате стран НАТО плюс государства, выделившие воинские контингенты. Это самая успешная форма проведения совещаний по схеме «страны НАТО плюс N».

Страны-партнеры, которые вносят вклад в миссии НАТО, также участвуют в разработке планов операций (ОПЛАН) и регулярном анализе проводимых миссий. Многим странам-партнерам хотелось бы в еще большей мере участвовать на начальном этапе в процессе принятия решений, и недавно удалось продвинуться в этом направлении: государства, выделяющие воинские контингенты, участвуют теперь в заседаниях Военного комитета. После ужасающих событий 11 сентября 2001 года в рамках СЕАП и ПРМ государства-участники организовали работу, чтобы совместно предпринять ответные действия против угрозы терроризма. Изменения, которые претерпел Совет евроатлантического партнерства в своем развитии, отражают потребности и желание государств-членов НАТО и стран-партнеров. А главы государств и правительств четко направляли процесс развития СЕАП на встречах в верхах в Праге, Стамбуле и на недавнем саммите в Риге. Страны-партнеры сыграли особенно активную роль в составлении документа по партнерству, принятом во время встречи в верхах в Праге. К сожалению, перед встречами в верхах в Стамбуле и Риге время для консультаций со странами-партнерами было сокращено из-за разногласий среди стран НАТО. Изначально СЕАП задумывался как структура, в которой страны НАТО и страны-партнеры будут участвовать на равных правах. Но для сохранения этого принципа требуется постоянная работа, и нам это удавалось не всегда. В НАТО на должность заместителя помощника генерального секретаря по вопросам партнерства в тот момент, когда шли приготовления к встрече в верхах в Стамбуле. В центре внимания встречи были страны-партнеры кавказского и центральноазиатского регионов. Было выработано соглашение направить в каждый регион постоянных сотрудников по связи и взаимодействию для оказания содействия странам-партнерам, находящимся в силу своего географического положения на большем удалении от штаб-квартиры НАТО. Этот шаг стал особенно удачным. Благодаря работе постоянных сотрудников по связи и взаимодействию непосредственно в министерствах стран-партнеров участие этих стран в программах СЕАП и ПРМ значительно продвинулось. Помимо этого, было принято решение создать пост Специального представителя в этих двух регионах. Меня назначили на эту должность, и я постарался справиться с задачей, поддерживая политические контакты на высоком уровне с руководством каждой страны-партнера в этих регионах. Еще более значимым было создание новых инструментов, направленных на выполнение мандата, прописанного в Основном документе СЕАП, и дающих странам-партнерам возможность напрямую налаживать в индивидуальном порядке политические отношения с Североатлантическим союзом. Очень успешное использование Процесса планирования и анализа (ПАРП) ПРМ стало стимулом для проведения военных реформ в странах-кандидатах и других странах-партнерах. Процесс ПАРП помог многим странам в строительстве современных, эффективных вооруженных сил, соблюдающих принцип демократической ответственности, а также в создании прочих оборонных органов. На встрече в верхах в Стамбуле странам-партнерам было предложено согласовать общие цели с НАТО в виде Индивидуальных планов действий партнерства (ИПАП). Эти планы: • намечают цели политических и экономических реформ; • продолжают и расширяют задачи ПАРП в области военной реформы; • формулируют цели для сотрудничества в других областях, таких как гражданское чрезвычайное планирование и наука; • и, может быть, важнее всего то, что в них рекомендовано странам-партнерам организовать на межведомственном уровне работу по совместному выполнению поставленных задач. Североатлантический совет (САС) анализирует ИПАП, таким образом, у стран-партнеров есть график активного политического диалога с НАТО, а министры из стран-партнеров регулярно приезжают в Брюссель для обсуждения вопросов безопасности и иных вопросов. Пять стран СЕАП уже активно работают с ИПАП, а другие страны-партнеры рассматривают подобную возможность. Особый упор сделан на приоритетных направлениях, операциях и укреплении способности НАТО взаимодействовать со странами-партнерами в практической плоскости. Вместе с тем НАТО по-прежнему пристально следит за соблюдением странами-партнерами обязательств, которые они взяли на себя, вступив в СЕАП и ПРМ, и ценностей, которым они привержены. СЕАП является уникальным инструментом, с помощью которого страны, не стремящиеся вступить в НАТО, могут вносить вклад в евроатлантическую безопасность без ущерба для их собственной внешней политики и политики безопасности. Встреча в верхах в Риге также стала важным шагом на пути развития СЕАП и партнерских взаимоотношений со странами Юго-Восточной Европы: Босния и Герцеговина, Черногория и Сербия были приглашены присоединиться к Совету и к ПРМ. В настоящий момент эти три страны находятся на стадии полной интеграции в соответствующие структуры. Таким образом, отношения с этими странами значительно углубились, и появилась возможность вести всеобъемлющее обсуждение региональных вопросов среди членов Совета евроатлантического партнерства. Направив приглашения странам, главы государств и правительств стран НАТО вновь подтвердили, насколько значимы для них принципы, изложенные в основных документах ПРМ. В частности, государства-члены НАТО рассчитывают на то, что Сербия и Босния и Герцеговина будут сотрудничать в полном объеме с Международным уголовным трибуналом для бывшей Югославии (МТБЮ). A основной результат успешной деятельности Совета евроатлантического партнерства состоит в том, что он стал моделью и предоставляет инструменты для партнерских связей НАТО со странами Средиземноморского диалога, Стамбульской инициативы о сотрудничестве, Персидского залива и рядом других стран, число которых растет, включая Афганистан, Пакистан и Японию. Отмечая десятую годовщину создания Совета, мы можем оглянуться на целый ряд достижений. Совет евроатлантического партнерства был катализатором внутренних преобразований в странах, а также международного сотрудничества в области безопасности в беспрецедентном масштабе. НАТО всегда была в центре этих усилий, однако с течением времени СЕАП и Партнерство также заняли центральное место в деятельности НАТО. Если обратить свои взоры к будущему, можно сказать, что СЕАП будет продолжать развиваться в соответствии с курсом, заложенным на встречах в верхах в Праге, Стамбуле и Риге, а за счет постоянного анализа процесса будет обеспечена реализация всего потенциала партнерства. Для достижения этой цели принципиальное значение имеют гибкие консультации и практическое сотрудничество, сосредоточенные на приоритетных для государств задачах. Процедуры и программы упрощены и открыты для более широкого участия; страны-члены СЕАП посвятили время размышлению над вопросами, которыми они хотят заниматься, и расставили приоритеты. Но государствам-членам НАТО нужно приложить больше усилий, чтобы наши страны-партнеры чувствовали себя поистине равноправными участниками, как и предусмотрено в Основном документе, десятую годовщину которого мы отмечаем. Повестка дня, по которой будет идти дальнейшее развитие Совета евроатлантического партнерства, должна быть насыщенной. Проделанная за последние десять лет работа свидетельствует о том, чего мы можем достичь. А наша общая цель – укрепление и расширение мира и стабильности – является очень хорошим стимулом. Роберт Ф. Симмонс мл., Специальный представитель генерального секретаря НАТО на Кавказе и в Центральной Азии. Он также занимает должность заместителя помощника генерального секретаря по сотрудничеству в области безопасности в Управлении НАТО по политическим вопросам и политике безопасности. Успешная внешняя политика Российской Федерации должна быть основана на соблюдении разумного баланса между ее целями и возможностями для их достижения. Сосредоточение политико-дипломатических, военных, экономических, финансовых и иных средств на решении внешнеполитических задач должно быть соразмерно их реальному значению для национальных интересов России, а масштаб участия в международных делах - адекватен фактическому вкладу в укрепление позиций страны. Многообразие и сложность международных проблем и наличие кризисных ситуаций предполагают своевременную оценку приоритетности каждой из них во внешнеполитической деятельности Российской Федерации. Необходимо повысить эффективность политических, правовых, внешнеэкономических и иных инструментов защиты государственного суверенитета России и ее национальной экономики в условиях глобализации.

3. 8. Формирование нового мироустройства Россия заинтересована в стабильной системе международных отношений, основанной на принципах равноправия, взаимного уважения и взаимовыгодного сотрудничества. Эта система призвана обеспечить надежную безопасность каждого члена мирового сообщества в политической, военной, экономической, гуманитарной и иных областях. Главным центром регулирования международных отношений в XXI веке должна оставаться Организация Объединенных Наций. Российская Федерация будет решительно противодействовать попыткам принизить роль ООН и ее Совета Безопасности в мировых делах. Усиление консолидирующей роли ООН в мире предполагает: 1. неуклонное соблюдение основополагающих принципов Устава ООН, включая сохранение статуса постоянных членов Совета Безопасности ООН; 2. рациональное реформирование ООН в целях развития ее механизма быстрого реагирования на происходящие в мире события, включая наращивание ее возможностей по предотвращению и урегулированию кризисов и конфликтов; 3. дальнейшее повышение эффективности Совета Безопасности ООН, несущего главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности, придание этому органу большей представительности за счет включения в его состав новых постоянных членов, в первую очередь авторитетных развивающихся государств. Реформирование ООН должно исходить из незыблемости права вето постоянных членов Совета Безопасности ООН.

Россия придает большое значение своему участию в группе восьми наиболее развитых индустриальных государств. Рассматривая механизм консультаций и согласования позиций по важнейшим проблемам современности как одно из существенных средств отстаивания и продвижения своих внешнеполитических интересов. Российская Федерация намерена наращивать взаимодействие с партнерами по этому форуму.

3. 9. Укрепление международной безопасности Россия выступает за дальнейшее снижение роли фактора силы в международных отношениях при одновременном укреплении стратегической и региональной стабильности. В этих целях Российская Федерация: 1. будет неукоснительно выполнять взятые на себя обязательства по действующим договорам и соглашениям в области ограничения и сокращения вооружений и участвовать в разработке и заключении новых договоренностей, отвечающих как ее национальным интересам, так и интересам безопасности других государств; 2. готова идти на дальнейшее сокращение своего ядерного потенциала на основе двусторонних договоренностей с США и - в многостороннем формате - с участием других ядерных держав при том условии, что стратегическая стабильность в ядерной области не будет нарушена. Россия будет добиваться сохранения и соблюдения Договора 1972 года об ограничении систем противоракетной обороны - краеугольного камня стратегической стабильности. Реализация США планов создания противоракетной обороны территории страны неизбежно вынудит Российскую Федерацию принять адекватные меры по поддержанию на должном уровне своей национальной безопасности; 3. подтверждает неизменность своего курса на участие совместно с другими государствами в предотвращении распространения ядерного оружия, других видов оружия массового уничтожения, средств их доставки, а также соответствующих материалов и технологий. Российская Федерация - твердый сторонник укрепления и развития соответствующих международных режимов, включая создание Глобальной системы контроля за нераспространением ракет и ракетных технологий. Российская Федерация намерена твердо придерживаться своих обязательств по Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и призывает присоединиться к нему все государства мира; 4. уделяет особое внимание такому аспекту укрепления стратегической стабильности, как обеспечение информационной безопасности; 5. намерена и далее содействовать укреплению региональной стабильности путем участия в процессах сокращения и ограничения обычных вооруженных сил, а также применения мер доверия в военной области; 6. считает международное миротворчество действенным инструментом урегулирования вооруженных конфликтов и выступает за укрепление его правовых основ в строгом соответствии с принципами Устава ООН. Поддерживая меры по наращиванию и модернизации потенциала быстрого антикризисного реагирования ООН, Российская Федерация намерена продолжать активно участвовать в операциях по поддержанию мира, проводимых как под эгидой ООН, так и, в конкретных случаях, региональными и субрегиональными организациями. Необходимость и степень такого участия будут соразмеряться с национальными интересами и международными обязательствами страны. Россия исходит из того, что только Совет Безопасности ООН правомочен санкционировать применение силы в целях принуждения к миру; 7. исходит из того, что применение силы в нарушение Устава ООН является нелегитимным и угрожает стабилизации всей системы международных отношений. Неприемлемы попытки внедрить в международный оборот концепции типа "гуманитарной интервенции" и "ограниченного суверенитета" в целях оправдания односторонних силовых акций в обход Совета Безопасности ООН. Будучи готовой к предметному диалогу по совершенствованию правовых аспектов применения силы в международных отношениях в условиях глобализации, Российская Федерация исходит из того, что поиск конкретных форм реагирования международного сообщества на различные острые ситуации, включая гуманитарные кризисы, должен вестись коллективно, на основе четкого соблюдения норм международного права и Устава ООН; 8. будет участвовать в проводимых под эгидой ООН и других международных организаций мероприятиях по ликвидации стихийных и техногенных катастроф, других чрезвычайных ситуаций, а также в оказании гуманитарной помощи пострадавшим странам; 9. рассматривает как важнейшую внешнеполитическую задачу борьбу с международным терроризмом, способным дестабилизировать обстановку не только в отдельных государствах, но и в целых регионах. Российская Федерация выступает за дальнейшую разработку мер по усилению взаимодействия государств в этой области. Прямая обязанность любого государства -защита своих граждан от террористических посягательств, недопущение на своей территории деятельности, имеющей целью организацию подобных актов против граждан и интересов других стран, и непредоставление убежища террористам; 10. будет целенаправленно противодействовать незаконному обороту наркотиков и росту организованной преступности, сотрудничая с другими государствами в многостороннем формате, прежде всего в рамках специализированных международных органов, и на двустороннем уровне.

3. 10. Международные экономические отношения Главным приоритетом внешней политики Российской Федерации в сфере международных экономических отношений является содействие развитию национальной экономики, которое в условиях глобализации немыслимо без широкого включения России в систему мирохозяйственных связей. Для достижения этой цели необходимо: 1. обеспечить благоприятные внешние условия для формирования в стране экономики рыночного типа и для становления обновленной внешнеэкономической специализации Российской Федерации, гарантирующей максимальный экономический эффект от ее участия в международном разделении труда; 2. добиваться сведения к минимуму рисков при дальнейшей интеграции России в мировую экономику с учетом необходимости обеспечения экономической безопасности страны; 3. способствовать формированию справедливой международной торговой системы при полноправном участии Российской Федерации в международных экономических организациях, обеспечивающем защиту в них национальных интересов страны; 4. содействовать расширению отечественного экспорта и рационализации импорта в страну, а также российскому предпринимательству за рубежом, поддерживать его интересы на внешнем рынке и противодействовать дискриминации отечественных производителей и экспортеров, обеспечивать строгое соблюдение отечественными субъектами внешнеэкономической деятельности российского законодательства при осуществлении таких операций; 5. содействовать привлечению иностранных инвестиций в первую очередь в реальный сектор и приоритетные сферы российской экономики; 6. обеспечивать сохранение и оптимальное использование российской собственности за рубежом; 7. приводить обслуживание российского внешнего долга в соответствие с реальными возможностями страны, добиваться максимального возврата средств в счет кредитов иностранным государствам; 8. формировать комплексную систему российского законодательства и международную договорно-правовую базу в экономической сфере.

Россия должна быть готова к использованию всех имеющихся в ее распоряжении экономических рычагов и ресурсов для защиты своих национальных интересов. Учитывая возрастание угрозы глобальных катастроф природного и техногенного характера, Российская Федерация выступает за расширение международного сотрудничества в целях обеспечения экологической безопасности, в том числе с привлечением новейших технологий, в интересах всего международного сообщества.

3. 11. Права человека и международные отношения Россия, приверженная ценностям демократического общества, включая уважение прав и свобод человека, видит свои задачи в том, чтобы: 1. добиваться уважения прав и свобод человека во всем мире на основе соблюдения норм международного права; 2. защищать права и интересы российских граждан и соотечественников за рубежом на основе международного права и действующих двусторонних соглашений. Российская Федерация будет добиваться адекватного обеспечения прав и свобод соотечественников в государствах, где они постоянно проживают, поддерживать и развивать всесторонние связи с ними и их организациями; 3. развивать международное сотрудничество в области гуманитарного обмена; 4. расширять участие в международных конвенциях и соглашениях в области прав человека; 5. продолжить приведение законодательства Российской Федерации в соответствие с международными обязательствами России.

3. 12. Информационное сопровождение внешнеполитической деятельности Важным направлением внешнеполитической деятельности Российской Федерации является доведение до широких кругов мировой общественности объективной и точной информации о ее позициях по основным международным проблемам, внешнеполитических инициативах и действиях Российской Федерации, а также о достижениях российской культуры, науки, интеллектуального творчества. На передний план выдвигается задача формирования за рубежом позитивного восприятия России, дружественного отношения к ней. Неотъемлемым элементом соответствующей работы должны стать целенаправленные усилия по широкому разъяснению за рубежом сути внутренней политики России, происходящих в стране процессов. Актуальным становится ускоренное развитие в Российской Федерации собственных эффективных средств информационного влияния на общественное мнение за рубежом.

IV. Анализ РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПРИОРИТЕТЫ

4. 1. Приоритетным Направлением Внешней Политики России Приоритетным направлением внешней политики России является обеспечение соответствия многостороннего и двустороннего сотрудничества с государствами - участниками Содружества Независимых Государств (СНГ) задачам национальной безопасности страны. Упор будет делаться на развитии добрососедских отношений и стратегического партнерства со всеми государствами - участниками СНГ. Практические отношения с каждым из них необходимо строить с учетом встречной открытости для сотрудничества, готовности должным образом учитывать интересы Российской Федерации, в том числе в обеспечении прав российских соотечественников. Исходя из концепции разноскоростной и разноуровневой интеграции в рамках СНГ, Россия будет определять параметры и характер своего взаимодействия с государствами - участниками СНГ как в целом в СНГ, так и в более узких объединениях, в первую очередь в Таможенном союзе. Договоре о коллективной безопасности. Первостепенной задачей является укрепление Союза Беларуси и России как высшей на данном этапе формы интеграции двух суверенных государств. Приоритетное значение будут иметь совместные усилия по урегулированию конфликтов в государствах - участниках СНГ, развитию сотрудничества в военно-политической области и сфере безопасности, особенно в борьбе с международным терроризмом и экстремизмом. Серьезный акцент будет сделан на развитии экономического сотрудничества, включая создание зоны свободной торговли, реализацию программ совместного рационального использования природных ресурсов. В частности, Россия будет добиваться выработки такого статуса Каспийского моря, который позволил бы прибрежным государствам развернуть взаимовыгодное сотрудничество по эксплуатации ресурсов региона на справедливой основе, с учетом законных интересов друг друга. Российская Федерация будет прилагать усилия для обеспечения выполнения взаимных обязательств по сохранению и приумножению в государствах - участниках СНГ общего культурного наследия. Отношения с европейскими государствами - традиционное приоритетное направление внешней политики России. Главной целью российской внешней политики на европейском направлении является создание стабильной и демократической системы общеевропейской безопасности и сотрудничества. Россия заинтересована в дальнейшем сбалансированном развитии многофункционального характера Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и будет прилагать усилия в этом направлении. Важно максимально использовать накопленный этой организацией после принятия в 1975 году хельсинкского Заключительного акта нормотворческий потенциал, полностью сохраняющий свою актуальность. Россия будет решительно противодействовать сужению функций ОБСЕ, в частности попыткам перепрофилировать ее деятельность на постсоветское пространство и Балканы. Россия будет добиваться превращения адаптированного Договора об обычных вооруженных силах в Европе в эффективное средство обеспечения европейской безопасности, а также придания мерам доверия всеобъемлющего характера, включающего, в частности, коалиционную деятельность и деятельность военно-морских сил. Исходя из собственных потребностей в построении гражданского общества, Россия намерена продолжать участвовать в деятельности Совета Европы. Ключевое значение имеют отношения с Европейским союзом (ЕС). Процессы, происходящие в ЕС, в растущей степени влияют на динамику ситуации в Европе. Это расширение ЕС, переход к единой валюте, институциональная реформа, становление общей внешней политики и политики в области безопасности, оборонной идентичности. Рассматривая эти процессы как объективную составляющую европейского развития, Россия будет добиваться должного учета своих интересов, в том числе применительно к сфере двусторонних отношений с отдельными странами - членами ЕС. Российская Федерация видит в ЕС одного из своих важнейших политических и экономических партнеров и будет стремиться к развитию с ним интенсивного, устойчивого и долгосрочного сотрудничества, лишенного конъюнктурных колебаний. Характер отношений с ЕС определяется рамками Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, учреждающего партнерство между Российской Федерацией, с одной стороны, и Европейскими сообществами и их государствами-членами, с другой стороны, от 24 июня 1994 г., которое еще не заработало в полную силу. Конкретные проблемы, прежде всего проблема адекватного учета интересов российской стороны в процессе расширения и реформирования ЕС, будут решаться на основе одобренной в 1999 году Стратегии развития отношений Российской Федерации с Европейским союзом. Предметом особого внимания должно стать формирующееся военно-политическое измерение ЕС. Реально оценивая роль Организации Североатлантического договора (НАТО), Россия исходит из важности сотрудничества с ней в интересах поддержания безопасности и стабильности на континенте и открыта для конструктивного взаимодействия. Необходимая база для этого заложена в Основополагающем акте о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора от 27 мая 1997 г. Интенсивность сотрудничества с НАТО будет зависеть от выполнения ею ключевых положений этого документа, в первую очередь касающихся неприменения силы и угрозы силой, неразмещения на территориях новых членов группировок обычных вооруженных сил, ядерного оружия и средств его доставки. Вместе с тем по целому ряду параметров нынешние политические и военные установки НАТО не совпадают с интересами безопасности Российской Федерации, а порой прямо противоречат им. В первую очередь это касается положений новой стратегической концепции НАТО, не исключающих ведения силовых операций вне зоны действия Вашингтонского договора без санкции Совета Безопасности ООН. Россия сохраняет негативное отношение к расширению НАТО. Насыщенное и конструктивное сотрудничество между Россией и НАТО возможно лишь в том случае, если оно будет строиться на основе должного учета интересов сторон и безусловного выполнения принятых на себя взаимных обязательств. Взаимодействие с государствами Западной Европы, в первую очередь с такими влиятельными, как Великобритания, Германия, Италия и Франция, представляет собой важный ресурс для отстаивания Россией своих национальных интересов в европейских и мировых делах, для стабилизации и роста экономики России. В отношениях с государствами Центральной и Восточной Европы актуальной остается задача сохранения наработанных человеческих, хозяйственных и культурных связей, преодоления имеющихся кризисных явлений и придания дополнительного импульса сотрудничеству в соответствии с новыми условиями и российскими интересами. Хорошие перспективы имеет развитие отношений Российской Федерации с Литвой, Латвией и Эстонией. Россия выступает за то, чтобы повернуть эти отношения в русло добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества. Непременным условием этого является уважение данными государствами российских интересов, в том числе в стержневом вопросе о соблюдении прав русскоязычного населения. Россия будет всемерно содействовать достижению прочного и справедливого урегулирования ситуации на Балканах, основанного на согласованных решениях международного сообщества. Принципиально важно сохранить территориальную целостность Союзной Республики Югославии, противодействовать расчленению этого государства, что чревато угрозой возникновения общебалканского конфликта с непредсказуемыми последствиями. Российская Федерация готова к преодолению значительных трудностей последнего времени в отношениях с США, сохранению создававшейся на протяжении почти 10 лет инфраструктуры российско-американского сотрудничества. Несмотря на наличие серьезных, в ряде случаев принципиальных разногласий, российско-американское взаимодействие является необходимым условием улучшения международной обстановки и обеспечения глобальной стратегической стабильности. Прежде всего это касается проблем разоружения, контроля над вооружениями и нераспространения оружия массового уничтожения, а также предотвращения и урегулирования наиболее опасных региональных конфликтов. Только при активном диалоге с США возможно решение вопросов ограничения и сокращения стратегических ядерных вооружений. Во взаимных интересах поддерживать регулярные двусторонние контакты на всех уровнях, не допускать пауз в отношениях, сбоев в переговорных процессах по основным политическим, военным и экономическим вопросам. Важное и все возрастающее значение во внешней политике Российской Федерации имеет Азия, что обусловлено прямой принадлежностью России к этому динамично развивающемуся региону, необходимостью экономического подъема Сибири и Дальнего Востока. Упор будет сделан на активизации участия России в основных интеграционных структурах Азиатско-тихоокеанского региона - форуме "Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество", региональном форуме Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) по безопасности, в созданной при инициативной роли России "шанхайской пятерке" (Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан). Одним из важнейших направлений российской внешней политики в Азии является развитие дружественных отношений с ведущими азиатскими государствами, в первую очередь с Китаем и Индией. Совпадение принципиальных подходов России и КНР к ключевым вопросам мировой политики - одна из базовых опор региональной и глобальной стабильности. Россия стремится к развитию взаимовыгодного сотрудничества с Китаем по всем направлениям. Главной задачей остается приведение масштабов экономического взаимодействия в соответствие с уровнем политических отношений. Россия намерена углублять традиционное партнерство с Индией, в том числе в международных делах, способствовать преодолению сохраняющихся в Южной Азии проблем, укреплению стабильности в регионе. Россия рассматривает подписание Индией и Пакистаном Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и их присоединение к Договору о нераспространении ядерного оружия как важный фактор обеспечения стабильности в Азиатско-тихоокеанском регионе. Она будет поддерживать линию на создание в Азии зон, свободных от ядерного оружия. Российская Федерация выступает за устойчивое развитие отношений с Японией, за достижение подлинного добрососедства, отвечающего национальным интересам обеих стран. В рамках существующих переговорных механизмов Россия продолжит поиск взаимоприемлемого решения оформления международно признанной границы между двумя государствами. Российская внешняя политика направлена на наращивание позитивной динамики отношений с государствами Юго-Восточной Азии. Важно и далее развивать отношения с Ираном. Принципиальное значение для России имеет общее оздоровление ситуации в Азии, где усиливаются геополитические амбиции ряда государств, нарастает гонка вооружений, сохраняются источники напряженности и конфликтов. Наибольшую озабоченность вызывает обстановка на Корейском полуострове. Усилия будут сосредоточиваться на обеспечении равноправного участия России в решении корейской проблемы, на поддержании сбалансированных отношений с обоими корейскими государствами. Затяжной конфликт в Афганистане создает реальную угрозу безопасности южных рубежей СНГ, напрямую затрагивает российские интересы. Во взаимодействии с другими заинтересованными государствами Россия будет прилагать последовательные усилия в целях достижения прочного и справедливого политического урегулирования афганской проблемы, недопущения экспорта терроризма и экстремизма из этой страны. Россия будет добиваться стабилизации обстановки на Ближнем Востоке, включая зону Персидского залива и Северную Африку, учитывая при этом воздействие ситуации в регионе на обстановку во всем мире. Используя свой статус как коспонсора мирного процесса, Россия намерена вести линию на активное участие в нормализации обстановки в регионе после кризиса. В этом контексте приоритетной задачей России будет восстановление и укрепление ее позиций, особенно экономических, в этом богатом и важном для наших интересов районе мира. Рассматривая Большое Средиземноморье как связующий узел таких регионов, как Ближний Восток, Черноморский регион, Кавказ, бассейн Каспийского моря, Россия намерена проводить целенаправленный курс на превращение его в зону мира, стабильности и добрососедства, что будет способствовать продвижению российских экономических интересов, в том числе в вопросе выбора маршрутов прохождения важных потоков энергоносителей. Россия будет расширять взаимодействие с африканскими государствами, содействовать скорейшему урегулированию региональных военных конфликтов в Африке. Необходимо также развитие политического диалога с Организацией африканского единства (ОАЕ) и субрегиональными организациями, использование их возможностей для подключения России к многосторонним экономическим проектам на континенте. Россия стремится к повышению уровня политического диалога и экономического сотрудничества со странами Центральной и Южной Америки, опираясь на серьезный прогресс, достигнутый в отношениях России с этим регионом в 90-е годы. Она будет стремиться, в частности, к расширению взаимодействия с государствами Центральной и Южной Америки в международных организациях, поощрению экспорта в латиноамериканские страны российской наукоемкой промышленной продукции, развитию с ними военно-технического сотрудничества и кооперации. При определении региональных приоритетов своей внешней политики Российская Федерация будет учитывать интенсивность и направленность формирования основных мировых центров, степень готовности их участников к расширению двустороннего взаимодействия с Россией.

4. 2. Партнерство Россия-НАТО

28 мая 2002 года: открывается новая страница отношений России и НАТО, первое заседание Совета Россия-НАТО в Риме, Италия. Пол Фрич размышляет о том, как развивались отношения в течение последних десяти лет между бывшими противниками времен холодной войны. После того, как десять лет назад Россия и Североатлантический союз предприняли первую попытку установить отношения стратегического партнерства, многое изменилось. Новые государства Центральной и Восточной Европы присоединились к Альянсу. В результате расширения Европейского союза (ЕС) континент предстал в иной социально-экономической ипостаси. Преодолев серьезнейшие проблемы на Балканах, Россия и Североатлантический союз столкнулись с новыми угрозами: терроризмом и распространением оружия массового поражения. Многое изменилось и в России: усилия по созданию функционирующего демократического государства, свободного общества и процветающей рыночной экономики столкнулись с огромными проблемами.Эти изменения должны были сблизить НАТО и Россию, что и произошло в большинстве случаев. Однако зачастую взаимоотношения между Россией и НАТО попадают на передовицы газет в силу неверных причин. В России и на Западе журналисты, политологи и слишком большое число крупных политиков преуспевают благодаря противостоянию – как реальному, так и потенциальному. Для того чтобы газеты расходились большим тиражом, нет ничего лучше, чем заявление о начале «новой холодной войны». Означает ли это, что партнерство России и НАТО не знало полемики? Конечно, нет. У нас были разногласия, иногда незначительные, иногда не такие уж и незначительные. Могли ли обе стороны сделать больше для создания эффективного и устойчивого партнерства? Может быть. Но чтобы понять, в каком направлении мы движемся, нужно сначала выяснить, к чему мы пришли сегодня, и как нам это удалось. Потому что среди всех умозрительных заключений о проблемах в наших взаимоотношениях очень мало понимания того, чего Россия и государства-члены НАТО на самом деле добились вместе. Оглядываясь на первые годы партнерства России и НАТО, мы часто видим в них необходимый, но малоприятный переходный этап, конец которому однозначно положил косовский кризис 1999 года. Однако в эти сложные годы нам удалось справиться с самым неотложным для европейской безопасности кризисом, вызванным вереницей гражданских войн и этнических чисток в бывшей Югославии, причем справились мы с ним сообща. Из числа государств, не являющихся членами НАТО, Россия выделила самый крупный воинский контингент для участия в операциях под руководством НАТО. Эта отличительная черта была присуща России в течение более чем семи лет. В России и на Западе журналисты, политологи и слишком большое число крупных политиков преуспевают благодаря противостоянию – как реальному, так и потенциальному. Второй этап партнерства между Россией и НАТО, начавшийся с созданием в 2002 году Совета Россия-НАТО (СРН), был призван стать еще более решительным шагом на пути от стереотипов прошлого к более эффективному сотрудничеству перед лицом вызовов, которые нам бросает будущее. Когда пять лет назад главы государств и правительств собрались вместе в Риме, в их памяти еще были свежи воспоминания о терактах 11 сентября 2001 года. Они решили, что угрозы XXI века требуют нового, более взаимозависимого подхода к обеспечению безопасности и что Россия и страны-члены НАТО не могут больше позволить себе замыкаться на пережитках былых стереотипов и вражды. С тех пор удалось сделать многое. Чтобы усовершенствовать свою способность вместе противостоять общим угрозам безопасности, НАТО и Россия взялись более активно за работу, направленную на развитие оперативной совместимости вооруженных сил и материальных средств, групп по чрезвычайному гражданскому планированию, комплексов ПРО на ТВД и, не в последнюю очередь, анализа угрозы. Преобразования во взаимоотношениях между Россией и НАТО коснулись не только технических проектов. Благодаря усиленному политическому диалогу по современным вопросам безопасности были намечены новые области, в которых Россия и НАТО могут столкнуться с общими важнейшими проблемами, и новые возможности для объединения усилий России и НАТО в целях укрепления общей безопасности. Нигде эта тенденция не проступает столь явно, как в международных усилиях по установлению мира, стабильности и демократическому развитию Афганистана. Они выступили с новаторской инициативой об осуществлении совместного учебного проекта, предназначенного для создания во всем регионе потенциала, необходимого для борьбы с наркотиками. К концу текущего года более 350 работников из Афганистана и соседних центрально-азиатских государств завершат обучение по этой программе. Наконец, СРН стал форумом для серьезного диалога по тем вопросам, где наши мнения расходятся. В начале года, когда Россия высказала свою озабоченность в связи с возможными последствиями планов США разместить третий позиционный район ПРО в Центральной Европе, и Москва, и Вашингтон обратились к Совету Россия-НАТО как к площадке, на которой надлежит решать этот непростой как в политическом, так и в техническом плане вопрос. Эксперты решили расширить масштаб программы работы СРН на год, чтобы осваивать совместные наработки по противоракетной обороне, развернутой на ТВД, и исследовать перспективу более широкого сотрудничества в области ПРО. СРН пришел к соглашению о том, что необходимо организовать ряд совещаний на высоком уровне, в работе которых примут участие высшие должностные лица из столиц государств. Это будет способствовать прозрачности и диалогу, позволит в большей мере понять планы США и озабоченность российской стороны и даст возможность наметить совместный путь вперед. Еще один спорный вопрос на нашей повестке дня касается Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). В течение уже многих лет здесь присутствуют разногласия по сложным юридическим и политическим вопросам: российская сторона не согласна с графиком ратификации и вступления в силу соглашения об адаптации договора в соответствии с сегодняшними условиями безопасности, а НАТО – с соблюдением Россией положений договора о согласии принимающей страны в Грузии и Молдове. В апреле Президент Путин объявил «мораторий» на выполнение договора Россией. Вслед за этим Россия созвала страны-участницы договора на внеочередную конференцию. СРН стал форумом для серьезного диалога по тем вопросам, где наши мнения расходятся. Среди этой полемики можно очень легко забыть о том, чего государствам-союзникам по НАТО и России удалось добиться совместно в рамках ДОВСЕ. Было уничтожено более 60 000 единиц тяжелой военной техники, а возможность совершить крупномасштабное вооруженное нападение в Европе фактически устранена. Уровни наличия в НАТО ограничиваемых договором вооружений и техники были сокращены в столь значительной мере, что сегодня Североатлантический союз, насчитывающий 26 членов, обладает меньшим арсеналом В и ВТ, чем Североатлантический союз 1990 года, в состав которого входили 16 государств. Совет Россия-НАТО неоднократно заявлял о своей поддержке ДОВСЕ, который по праву является неотъемлемым краеугольным камнем европейской безопасности. По мере того, как взаимоотношения между Россией и НАТО продвигаются вперед, мы должны продолжать наш диалог по этим и другим сложным вопросам, даже если мы и ведем работу по интенсификации практического сотрудничества в тех областях, где наши интересы явно сходятся. В течение первых пяти лет нашего партнерства, когда мы работали в рамках Совместного постоянного совета Россия-НАТО, наши усилия были сосредоточены в первую очередь на преодолении наследия прошлого за счет большей прозрачности и взаимного доверия. На втором этапе, перед лицом неотложных угроз терроризма и распространения. В течение последующих пяти лет нам предстоит преследовать обе эти цели одновременно, чтобы гарантировать, что работа по углублению сотрудничества опирается на твердую основу взаимного доверия. И если мы хотим принять вызовы завтрашнего дня и совладать с ними, то меньшего мы не можем себе позволить. Работа по военным аспектам ЕПБО [Европейской политики безопасности и обороны] началась лишь шесть лет назад, так что по сравнению с деятельностью НАТО эти аспекты находятся на самой ранней стадии развития. Но начало процессу было положено хорошее, как с организационной точки зрения, так и с политической, и с военной. Эта работа уже принесла ряд по-настоящему великолепных результатов и, как и любая организация, она не стоит на месте. Прежде всего, мне хотелось бы, чтобы наша организация соответствовала своему предназначению. Мы живем в меняющемся мире, в котором характер военных задач ЕПБО довольно разнообразен: операция «Артемис» в Демократической Республике Конго, затем смелые действия в бывшей югославской Республике Македонии*, потом Босния и снова Конго. Все эти операции отличались по численности и масштабу, по вероятным рискам и по географической удаленности. Конго, где нам довелось побывать уже дважды, – это не то же самое, что Балканы, до которых рукой подать. Так что мы должны обладать гибкостью, потому что следующая военная операция никогда не будет всего лишь повторением предыдущей и никогда не будет той операцией, которую вы ожидали. Второй момент, связанный с операциями, – а мы добиваемся искомых результатов именно в этой области – заключается в том, что в НАТО, ООН и в столицах стран ЕС речь идет об операциях, основанных на конечных результатах, о всеобъемлющем подходе или о глобальном подходе. Не важно, какое название дать этому. Я думаю, что мы все примерно пониманием, что имеется в виду: сопряжение направлений деятельности военных, экономических, политических, юридических структур, а также полиции. И только при таком сопряжении можно добиться успехов в районах нестабильности в различных точках земного шара. Так что в секретариате мы прилагаем большие усилия в области гражданско-военного сотрудничества, взаимодействия работников гражданских и военных органов. Чтобы еще лучше объединить возможности военных по планированию и обеспечению с работой по гражданскому планированию, сейчас ведется реорганизация одного из отделов штаба. Для этого мы должны усовершенствовать свою работу с секретариатом Совета: необходимо совместить процесс гражданского и военного планирования. На самом-то деле, эта работа ведется уже не первый день. Но мы стараемся усилить это сопряжение. Мы должны обладать гибкостью, потому что следующая военная операция никогда не будет всего лишь повторением предыдущей и никогда не будет той операцией, которую вы ожидали. Одна из моих задач – улучшить гражданско-военную интеграцию, но не подвергнуть при этом риску военный потенциал. Во-первых, нужно создать «критическую массу» военных планировщиков для осуществления операций, являющихся, по сути, военными. Сюда относятся как чисто военные операции, так и военная составляющая иных операций. Во-вторых, не стоит сводить гражданско-военные операции лишь к «вождению хороводов», выстраиванию отношений с местными органами и населением и гуманитарным проектам. Главный вклад военных – создание условий. Для того чтобы создать эти условия, иногда нужно вступить в бой, и ЕС к этому готов. При сопряжении работы гражданских и военных структур и при их взаимодействии необходимо иметь в виду тот факт, что, в первую очередь, мы должны сохранить критическую массу для военного планирования, сохранить военный дух – дух воина. Потому что обстоятельства могут сложиться так, что потребуется сражаться, нести потери самим и наносить их другим. И если мы не готовы признать, что это часть нашего духа, то мы не сможем заслужить доверия в военном плане. Это подводит к разговору о следующей задаче. Разумеется, для проведения операций мы должны обладать необходимыми средствами. В этом плане моим предшественникам на этой должности удалось хорошо продвинуться по многим направлениям. Две тактические группы могут быть задействованы по первому требованию, в любой момент в течение соответствующего полугодичного периода, когда они несут дежурство. А для того чтобы хорошо этим руководить, нам нужна гибкая система управления войсками (силами). Существующая на сегодняшний день система неплоха, но могла бы быть и лучше. Среди вопросов, вызывающих беспокойство, – средства, необходимые для действий тактических групп. Здесь мы сталкиваемся с той же проблемой, что и НАТО: стратегические переброски (перевозки). Кто их предоставит? Кто их профинансирует? Будут ли они обеспечены в тот же день? Мы проделали поистине хорошую работу по «приоритетным целям». При этом мы очень внимательно изучили, каким образом НАТО работала с вопросниками по оборонному планированию, так что мы смогли воспользоваться опытом, накопленным в этой области. Мы проделываем эту работу с несколько иной целью, поэтому у нас иные потребности и другие задачи. Эта работа принесла очень большую пользу. И сейчас мы выходим на такой этап, когда мы можем делать выводы о пробелах и недостатках, имеющихся в перечне сил и средств, а также выяснить, можем ли мы использовать европейскую промышленность в отдельных областях, чтобы достичь большей оперативной совместимости и восполнить имеющиеся пробелы. Здесь Европейское оборонное агентство должно сыграть свою роль. Повторю, мы находимся на той стадии, когда проделана очень хорошая работа. Теперь мы приступаем к сложному этапу. Мы выполнили механическую часть работы – подготовили данные. Этими данными должен воспользоваться Военный штаб ЕС, государства-члены и Европейское оборонное агентство. Это усложнило работу, как для штаба, так и с политической точки зрения. Так что это непростая задача, и понадобится приложить немало усилий для ее выполнения. Наш штаб очень небольшой. В Военном штабе ЕС всего лишь 178 военнослужащих, так что мы должны отшлифовать планирование на стратегическом уровне. Операция в Конго прошла успешно. ЕС развернул контингент, несколько тысяч военнослужащих, в районе, находящемся на большом удалении, создал оперативный штаб, что само по себе большой успех. Мы направили на ТВД силы, которые выполнили поставленную задачу и вернулись обратно. В чем-то нам повезло, но для каждой операции нужна своя доля везения. Так что это был успех. Но один из многочисленных уроков состоит в том, что на военном стратегическом уровне необходимо более четко наладить политико-военное планирование в рамках имеющихся у нас механизмов. А это означает, что обобщенный опыт нужно изучать незамедлительно. Приблизительно через десять лет. Это серьезный вопрос, поскольку, вероятно, мы не будем проводить точно такой же операции в ближайшие десять лет, и, может быть, часть вынесенных уроков не пригодятся при проведении следующих четырех операций. Часть уроков не пригодится, если только мы не выдвинемся вновь в Конго. Вот что я имею в виду, говоря о десятилетнем сроке. Первое, что мы усвоили: необходим доступ к данным о вынесенных уроках, и их нужно поместить в банк данных, где их можно найти и получить. Таким образом, встает вопрос об обработке, и поэтому сейчас, помимо всего прочего, мы создаем банк данных по обобщенному опыту с усовершенствованным программным обеспечением. Мы изучили систему НАТО, мы обратились к некоторым государствам-членам и посмотрели, какими возможностями они располагают, и мы разработали оптимальный вариант, который, как мы полагаем, будет передовым решением в данной области. Накоплен очень большой опыт, и, как я уже сказал, самое главное – предоставить людям, которые в этом нуждаются, доступ к вынесенным урокам. Мы поддерживаем контакты на уровне секретариатов и штабов. Каждый день мне докладывают о том, что мои подчиненные принимали сотрудников НАТО в нашем штабе или выезжали в НАТО для обсуждения какого-либо вопроса из целого спектра вопросов, начиная с изучения баз данных по обобщенному опыту, имеющихся у обеих организаций, чтобы понять, как мы строим работу, и заканчивая договором о временном решении для стратегических воздушных перебросок. Мы разделяем ответственность и являемся партнерами по стратегическим воздушным переброскам в Судане. Наше подразделение в штабе ВГК ОВС НАТО в Европе, обеспечивающее для нас общий механизм связи и взаимодействия с этим штабом, и постоянная группа связи и взаимодействия НАТО при штабе, который я возглавляю, разрабатывают техническое соглашение с НАТО для предстоящей миссии ЕПБО в Косово. Мы также ведем большую работу по планированию в связи с полицейской миссией ЕПБО в Афганистане совместно с Группами восстановления провинций [ГВП]. На более высоком уровне военные комитеты [ЕС и НАТО] проводят совместные заседания, Комитет по вопросам политики и безопасности и Североатлантический совет проводят совместные заседания, и генеральные секретари также проводят встречи. Хороши ли эти взаимоотношения? Ответ: и да, и нет. Когда на личном уровне складываются хорошие отношения, тогда и служебные взаимоотношения хорошие. А когда личные отношения складываются не так хорошо… ну что ж, тогда их нужно улучшать. Вспоминая свое пребывание в звании командующего ЕСФОР в Боснии в рамках договоренностей «Берлин-плюс», должен сказать, что там мы сталкивались с настоящими проблемами, и нужно просто уметь их решать. Тот факт, что сотрудники гордятся лицом своей организации и демонстрируют это, хорошо говорит об обеих организациях, и мы должны с этим считаться. На самом деле, как на политическом уровне, так и на самом высоком уровне командования, присутствует открытость и понимание того, что мы стремимся к достижению одной общей цели. Я помню слова Главнокомандующего ОВС НАТО в Европе генерала Джеймса Джонса: «Я обязуюсь сделать все для того, чтобы операция ЕСФОР в Боснии увенчалась успехом». И ниже, на рабочих уровнях, могу искренне заверить, что все получилось совсем неплохо, и я думаю, что это можно сказать о планировании, как в случае Косово, так и применительно к Афганистану. Будут, как всегда в начале, определенные проблемы, которые нужно будет распределить и решить. Например, вопрос о том, кто возьмет на себя оплату. Или вопрос о том, кто в действительности несет ответственность. Или вопрос о том, должны ли те договоренности, которые мы вырабатываем на уровне секретариатов, получить одобрение на политическом уровне. Даже при ведении самых мягких действий по устрашению, восстановлению спокойствия или при проведении миротворческой операции, если в солдата стреляют, то для него это высокоинтенсивные военные действия.Недавно те же самые вопросы вставали, например, при проведении операций, когда ЕС взаимодействовал с ООН. И те же самые вопросы возникали, когда НАТО и ЕС взаимодействовали в Косово. На это тоже требуется время, потому что у каждой организации и у каждого контекста своя специфика. Внимательно прислушиваются только к плохим новостям. Когда должностное лицо НАТО или ЕС говорит, что в каком-то конкретном случае дела идут все хуже и хуже, то это вполне может стать темой дня. С моей точки зрения, общая тенденция идет вперед и вверх. Нет абсолютно четкой, проведенной черным по белому разграничительной линии между двумя организациями. На самом деле, если бы такая линия была, то нам нужно было бы беспокоиться, потому что, например, все, что мы делаем в области сил и средств, поступает затем в ЕОА. Так что идет диалог. Здесь работают сотрудники агентства, которые ежедневно передают туда информацию, полученную в ВШ ЕС, а наши сотрудники направлены в ЕОА для обсуждения других вопросов и от них данные поступают сюда. Если от ВШ ЕС в агентство передаются данные о потребностях, которые мы определили, информация об обобщенном опыте, то агентство использует эти материалы для своих собственных целей, например, связанных с нехваткой сил и средств, НИОКР. ЕОА работает на долгосрочную перспективу и старается применить наши наработки по обобщению опыта и доктрине. Речь здесь идет о взаимодействии, и мне кажется, что это хорошо. Над чем-то мы должны работать в тесном партнерстве. Например, довольно большой объем работы по сетевому потенциалу и потребностям в обмене информацией не может быть проделан ЕОА, если ВШ ЕС не подготовит почву для этого.

Результаты работы этих двух организаций, основу которой составляют научные исследования и возможности, отличаются друг от друга в плане технических средств, развития и т. д. В этом суть поставленной перед ЕОА задачи. Работа ВШ ЕС и результаты этой работы имеют оперативную направленность. ЕОА обращено в будущее, мы же тяготеем к сегодняшнему дню. Но мы не можем обойтись друг без друга. Тактические группы не предоставляются на постоянной основе: они лишь поочередно выделены для использования Европейским союзом, то есть каждая тактическая группа выделена только на время своего дежурства. Она не совмещает двух обязанностей. Так что если где-то происходит бедствие, ООН может обратиться к нам с просьбой подключиться к действиям и закрыть брешь, пока ООН не завершит процесс формирования сил. Затем мы привлечем одну из тактических групп, выделенных для нужд ЕС. Так что здесь все стыкуется. Тактические группы, несущие дежурство, могут быть задействованы, и они не выделяются для какой-либо другой организации. Договоренности сработали с самого начала, потому что генеральный секретарь и Главком ОВС НАТО довели до сведения всех командных инстанций НАТО, что «Берлин-плюс» должен сработать. Так что присутствовала, во-первых, политическая воля и реальный настрой на то, что все осуществимо. Во-вторых, это сработало, потому что большое число людей, находившихся на местах в составе СФОР [Силы НАТО по стабилизации], как в штабе, так и в группировке, были переведены в состав ЕСФОР. Это тоже очень помогло облегчить задачу. Так что настрой был правильный. Мы вынесли для себя несколько уроков по соглашениям о долевом участии в расходах, по обмену разведданными и по ряду процедурных моментов. Мы также усвоили урок о том, что необходимо четко распределять задачи каждый раз, когда на ТВД одновременно ведутся военные операции НАТО и ЕС. Переход от СФОР к ЕСФОР прошел гладко; был обеспечен постоянный доступ к базам разведывательных данных, и, в общем, разведданные передавались хорошо. В штабе ЕСФОР была налажена бесперебойная работа СИС [средств информации и связи]. Этого удалось добиться благодаря договоренностям «Берлин-плюс». Мы организовали в Боснии учебные занятия для оперативного резерва при совместной координации ЕС и НАТО. Все прошло весьма удачно. Применительно к операции ЕСФОР в Боснии интересно то, что ЕС принял от НАТО эстафету по проведению этой операции в силу целого ряда причин. НАТО сочла, что свою задачу она выполнила. Босния вышла на такой этап, когда для будущего страны потребовалось в полном объеме комплексное решение ЕС. Так что имело смысл передать военные аспекты, равно как и гражданскую сферу в руки ЕС, расширявшего свое присутствие. по-прежнему необходим, потому что у нас общие резервы. Это имеет принципиальное значение, действует до сих пор, поскольку штаб ВГК ОВС НАТО в Европе по сей день выполняет во многом функции управления на различных звеньях, от Брюсселя до оперативного штаба. От этого никуда не уйти. Смог бы, но сейчас нет смысла менять рамки, в которых осуществляется управление. Схема с оперативным штабом отлажена. Лучшее – враг хорошего. Да, но ведущую роль играют гражданские органы, так как речь идет о работе в гражданской сфере – в Косово и Афганистане выполняются задачи полиции, юстиции и правового государства. Гражданские, не военные. Но мы оказываем содействие в планировании и подготовке к выполнению этих задач. Это содействие охватывает целый ряд аспектов, гарантирующих, что гражданские планировщики, специалисты в области полиции, правового государства и юстиции, имеют четкое представление о том, какую работу они пытаются сделать и какие цели стоят перед ними. Но мы тоже можем во многом помочь. Например, удостовериться в том, что хорошо продуманы вопросы, касающиеся средств связи и информации (ССИ), и что есть хороший план обеспечения этих ССИ; что хорошо продуманы вопросы безопасности на местах и достигнуты необходимые договоренности, в частности, с НАТО, для обеспечения собственной безопасности и защиты. Военные очень хорошо владеют вопросами разведки, знают, есть ли в наличии базы данных. Достигнуты ли надлежащие технические договоренности, позволяющие получить доступ к базам данных? Есть ли у нас нужные люди и соответствующие допуски? Военные могут сделать очень многое, чтобы помочь гражданским сотрудникам лучше спланировать свои действия. Мы можем предоставить специалистов в области планирования, поделиться опытом, знаниями, а иногда оказать и непосредственную поддержку в планировании, потому что эту работу мы проделываем постоянно. Например, больше половины тех, кто участвовал в миссии в Аче, в Индонезии, были военными, так как с учетом сложившихся обстоятельств именно они понадобились для выполнения поставленной задачи. При планировании и выстраивании миссии потребовались консультации военных. Эта миссия не была военной, но с помощью военных удается повысить эффективность гражданской миссии: гражданским коллегам предоставляется более четкая структура планирования, более надежный план и открывается доступ к некоторым видам поддержки (обеспечения) из числа имеющихся в наличии. Однако при этом не ущемляется ведущая роль гражданских органов при выполнении гражданских миссий, как не ущемляется и дух военного контингента, который должен быть готов к бою. Даже при ведении самых мягких действий по устрашению, восстановлению порядка или при проведении миротворческой операции, если в солдата стреляют, то для него это высокоинтенсивные военные действия. Он должен быть способным предпринять надлежащие действия в надлежащий момент, а не говорить: «Ну вот, а я думал, я здесь миротворчеством занимаюсь. Какой же это мир?» В нашем чрезвычайно нестабильном мире многие войны не заканчиваются по достижении искомого результата. Обычно мы прекращаем их на полпути. И именно в такие нестабильные районы перебрасывают наших солдат. Если потребуется, они должны быть готовы к бою. Если они подвергнутся нападению или если защищать себя будет особенно сложно, и понадобится придать обороне несколько наступательный характер. Карабинеров, жандармов, таможенников, пограничников или передовых групп всегда будет не хватать, будь-то в Афганистане, Ираке или на Балканах; а о некоторых из выполняемых ими задач в боевом наставлении ничего не сказано, но солдаты должны уметь адаптироваться. Лех Валенса предается воспоминаниям о том, как десять лет назад Польша получила приглашение стать членом НАТО. Путь, который пришлось пройти Польше и другим странам бывшего восточного блока, чтобы стать членами Североатлантического союза, не был ни легким, ни коротким, ни гладким.Самым большим препятствием была психологическая неготовность Запада принять нас. В течение длительного периода после 1989 года Запад мыслил конфронтационными категориями прошлых времен. Запад не заметил, что геополитическая обстановка коренным образом изменилась и что, сорвав железный занавес, мы ознаменовали начало новой эры – глобальной эры, подчиняющейся иным правилам, эры, в который мы все оказались ближе друг к другу. Сначала Запад не мог осознать, что расширение не должно быть направлено против кого бы то ни было, что оно должно стать ответом на новые глобальные вызовы. Расширение тоже было призвано стать современным изъявлением международной солидарности. Во времена холодной войны и конфронтации между двумя блоками превалировало следующее восприятие: что хорошо для нас, должно идти во вред противнику; и наоборот: что хорошо для противника, должно идти нам во вред. Статистики называют это игрой с нулевой суммой. В игре в карты, например, один выигрывает, а соперник обязательно проигрывает. Но в политике правила иные. Бывают случаи, когда выигрывают обе стороны. В новую глобальную эпоху это приобретает конкретный и осязаемый смысл. Этот раунд расширения НАТО, как и, надеюсь, все последовавшие за ним, не представляли угрозу ни для кого. Их предназначением было, скорее, вытеснить конфронтацию, взять ситуацию под контроль и расширить зону безопасности. Это самое худшее для «ничьей земли». Различные стороны всегда сражаются за нее. «Ничья земля» идет на все, чтобы отвоевать, завоевать эту территорию. Она становится яблоком раздора, а раздор может легко перерасти в конфликт. Но в политике правила иные: бывают случаи, когда выигрывают обе стороны.Означает ли это, что сейчас мы находимся в полной безопасности? Разумеется, нет. Островки коммунизма по-прежнему существуют – в Северной Корее и на Кубе. К тому же, мы сталкиваемся не только с внешними угрозами. Чернобыльская катастрофа продемонстрировала нам, какой опасностью для нашей экологии чревата наша же технология, – и подобного рода угрозы не нуждаются ни в паспортах, ни в визах. Однако для того, чтобы осознать их истинные масштабы, мы должны мыслить глобально. Мир без границ, в котором мы теперь живем, должен опираться на максимально четкие правила, на необходимые нормы. И в этом тоже состоит роль Североатлантического союза. Чем больше стран входят в Альянс, тем лучше и эффективнее справится он со своей работой. Расширение НАТО не было, не является сейчас и не будет направлено против кого бы то ни было. Теперь старая поговорка «Американские ребята отдадут свою жизнь за Гданьск» не имеет под собой никакого основания. Как раз наоборот, если бы процесс расширения не продолжился, ход событий мог бы привести к конфронтации, возможно, в результате возрождения двух старых блоков. Может быть, тогда этим ребятам и пришлось бы отдавать свои жизни. Мы не можем этого допустить. Я живу в Гданьске, и я не хочу, чтобы кому-то пришлось умирать, отстаивая мой родной город. В тот момент, когда НАТО расширялась, чтобы принять в свои ряды Польшу и другие страны, некоторые утверждали, что расширение приведет к увеличению расходов и что оплачивать их должны будут американские или западноевропейские налогоплательщики. Ничего подобного не произошло: решения о дальнейшем расширении Североатлантического союза носили, прежде всего, политический характер. Это, конечно же, не означает, что никаких экономических последствий не было. Но давайте присмотримся к ним повнимательнее. Экономические последствия можно наблюдать на примере польских вооруженных сил. Хотели они этого или нет, но их пришлось модернизировать: это неизбежно для любых войск (сил), так как вооружения и техника быстро устаревают, и они больше не соответствуют требованиям Североатлантического союза. Так что мы должны закупать новые вооружения и технику. Вопрос в том, где мы будем их закупать: в России или в Соединенных Штатах. Расширение НАТО не было, не является сейчас и не будет направлено против кого бы то ни было. Отвечать на этот вопрос нужно не только с учетом политических и экономических отношений. От этого также будет зависеть, какая страна заработает на экспорте, какие работники получат заказы, рабочие места и доходы. Процесс расширения принес выгоду американским и западноевропейским предпринимателям, работникам и, соответственно, налогоплательщикам. Мы живем в глобальном мире, в мире, в котором возрастает взаимозависимость. Поэтому в конечном итоге любая выгода становится взаимной выгодой и даже многосторонней выгодой. Я не буду углубляться в чисто политическое или военное измерение этой выгоды. Наконец, по прошествии десяти лет с момента принятия решения о расширении Альянса мне хотелось бы восстановить контекст и истинное значение раунда расширения, позволившего Польше стать государством-членом НАТО. Опираясь на свои собственные воспоминания, хотел бы напомнить, что вывод советских войск с польской территории был предварительным условием вступления Польши, потому что страна, на территории которой дислоцированы войска иностранного государства, не может быть принята в НАТО, особенно когда речь идет о войсках государства, являвшегося в течение последних пятидесяти лет противником Североатлантического союза. Вспоминается один очень эмоциональный момент, когда 17 сентября 1993 года (сама по себе эта дата уже является символической) последний российский солдат покинул нашу страну. По окончании церемонии прощания во дворе Бельведера (бывшего тогда резиденцией президента Польши) несколько военнослужащих промаршировали по улице в российское посольство. Но последний солдат не проследовал за остальными: когда колонна прошла ворота, он просто-напросто вышел из строя, повернулся и пошел обратно. Может быть, в этом была своя символика. Еще одна памятная история связана с так называемой Варшавской декларацией, подписанной Борисом Ельциным в августе 1993 года. Особенно сегодня, когда мы продолжаем скорбеть о первом президенте России, стоит рассказать об этом эпизоде. В момент подписания документа, перед телекамерами и фотообъективами президент на весь мир заявил, что Россия не возражает против вступления Польши в НАТО. Запад не осознал полностью значимость этого события, так как психологически не был к нему готов. Понимая это, Россия попыталась затем отступиться от этого заявления, но мы твердо держались за эти слова в течение нескольких лет, так как нам пришлось ждать определенное время, прежде чем мы смогли войти в зону безопасности Североатлантического союза. Однако мы уже поставили одну ногу в дверной проем. И, как и раньше, когда ботинок рабочего, просунутый в двери свободы, смог, в конце концов, распахнуть их, после нескольких лет тяжелого труда и борьбы мы были приняты в НАТО в качестве равноправного члена. Сегодня, через десять лет после этого памятного и исторического решения о расширении НАТО наши союзники могут утверждать с полной уверенностью, что это было сделано не напрасно. А мы, поляки, можем с чистой совестью утверждать, что взяли на себя свою долю бремени Альянса. Вместе мы должны решительно демонстрировать, что урок солидарности Альянса продолжает приносить миру свои плоды, принимая вызовы, которые нам бросает эпоха глобализации. Президент Польской Республики (1990–1995), лауреат Нобелевской премии мира в 1983 году, один из основателей профсоюза «Солидарность» Лех Валенса в настоящее время возглавляет Институт Леха Валенсы в Варшаве. 4. 3. НАТО на Балканах В отношениях с НАТО, которые занимают особое место в российской внешней политике, исходим из реалий - альянс остается геополитическим и силовым фактором, влияющим на ситуацию в сфере безопасности у России границ. При всех различиях в тактических и геополитических приоритетах у России и НАТО имеется значительное поле совпадения интересов в реагировании на общие угрозы и вызовы в сфере безопасности – терроризм, региональные кризисы, природные и техногенные катастрофы. В документах альянса неоднократно констатировалось, что партнерство Россия-НАТО является стратегическим элементом в укреплении безопасности на евроатлантическом пространстве. Комплекс взаимодействия с Североатлантическим альянсом выстраивается через механизм Совета Россия-НАТО (СРН), созданный в соответствии с Римской декларацией от 28 мая 2002 года. Государства-члены Совета работают как равноправные партнеры, на основе принципов консенсуса и неукоснительного соблюдения международного права. Деятельность СРН стала важным фактором стабильности и предсказуемости в отношениях с альянсом. Существенный прогресс достигнут в становлении главных “опор” СРН – политического диалога и практического сотрудничества. В рамках политдиалога Россия ставит перед партнерами вопросы, касающиеся планов дальнейшего расширения и трансформации НАТО, реконфигурации военного присутствия в Европе, создания баз на территории новых членов. В работе по укреплению взаимного доверия большое значение имеет практическое сотрудничество по линии СРН между военными в целях повышения оперативной совместимости войск (сил), в том числе для обеспечения взаимодействия миротворческих контингентов. Среди других приоритетных проектов – сотрудничество в области контроля за воздушным движением; формирование потенциала реагирования на террористические акты и другие чрезвычайные ситуации; налаживание военно-технических связей; подготовка кадров для антинаркотических структур Афганистана и стран Центральной Азии. Расширенческие планы НАТО (в том числе по ускоренному приему Грузии, Украины), приближение военной инфраструктуры к российским границам (создание баз в Румынии и Болгарии), нератификация Соглашения об адаптации ДОВСЕ неизбежно осложняют наши отношения. Принципиальное значение будет иметь содержание процесса политической трансформации альянса, который, по всеобщему признанию, притормозился. Реальная адаптация НАТО к новым условиям в сфере безопасности может быть реализована только в случае его готовности к равноправному партнерству с другими странами и региональными организациями. Одним из показателей такой готовности может служить реакция НАТО на многократные предложения российской стороны о налаживании взаимодействия с ОДКБ в борьбе с наркотеррористической угрозой, исходящей с территории Афганистана. Наше отношение к трансформации НАТО будет зависеть от того, в каком направлении пойдет этот процесс после рижского саммита альянса, состоявшегося в ноябре 2006 года, насколько будут соблюдаться принципы международного права, включая прерогативы СБ ООН, на деле, а не декларативно учитываться интересы безопасности России. Превращение НАТО из замкнутого военного блока в более современную организацию, занимающуюся реальными, а не мнимыми угрозами безопасности, способствовало бы укреплению международной и европейской стабильности. НАТО вносит вклад в установление стабильности на Балканах в рамках осуществления миротворческой операции в Косово и содействия правительствам Боснии и Герцеговины и бывшей югославской Республики Македонии в проведении реформы вооруженных сил. Участие в событиях на Балканах стало поворотным моментом в истории НАТО – помимо задач времен «холодной войны» по обороне территории собственных стран-членов, альянс также осуществляет деятельность по урегулированию кризисов за пределами своих традиционных границ. Каждая операция, безусловно, проводится в определенных целях, и разрабатывалась с учетом конкретных обстоятельств, однако общая цель НАТО заключается в создании условий мира и стабильности на Балканах в период после завершения войн, повлекших за собой распад Югославии в 1990-х г.г. Для выполнения данной задачи альянс выступил в качестве партнера и оказал поддержку Европейскому Союзу, Организации Безопасности и Сотрудничества в Европе (ОБСЕ), Организации Объединенных Наций, а также другим организациям. В целях завершения конфликтов в Боснии и Герцеговине и Косово альянс применил военную силу, а затем развернул миротворческий контингент, призванный не допустить возобновления боевых действий и обеспечить благоприятные условия для укрепления мирного процесса. В бывшей югославской Республике Македонии дипломатические усилия НАТО и развертывание в превентивном порядке сил по наблюдению за процессом разоружения повстанцев, способствовали предотвращению боевых действий, что позволило создать предпосылки для процесса стабилизации и национального примирения. 4. 4. Как развивалась данная политика? Участие НАТО в событиях на Балканах началось в 1992 году. На первом этапе перед альянсом была поставлена задача по отслеживанию и поддержанию эмбарго на торговлю оружием, введенного ООН в отношении всей территории бывшей Югославии, а также особых экономических санкций против Сербии и Черногории. Впоследствии в сферу ответственности НАТО также входило отслеживание и обеспечение соблюдения запрета на полеты над территорией Боснии и Герцеговины. В рамках всех военных операций НАТО политическое руководство осуществляется Североатлантическим Советом – высшим органом НАТО, отвечающим за принятие решений. Стратегическое командование и управление осуществляется штабом Верховного Главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе (ВГКОВСЕ), расположенным в городе Монс в Бельгии. С декабря 1996 г. по декабрь 2004 г. НАТО осуществляла командование Силами стабилизации (СФОР) в Боснии и Герцеговине в целях обеспечения безопасных условий и оказания содействия в восстановлении страны после войны 1992-1995 г.г. В свете улучшения ситуации в области безопасности как в Боснии и Герцеговине, так и в регионе в целом в декабре 2004 г. альянс завершил мандат сил СФОР. Тем не менее, в стране продолжает работать военный штаб НАТО, отвечающий за ряд важных задач, связанных, в частности, с оказанием содействия правительству в проведении реформы оборонных структур. В рамках операции «Алтея» Европейский Союз перебрасывает новые силы в Боснию и Герцеговину в целях дальнейшего обеспечения мира и стабильности, тем самым, заменив НАТО, выполнявшую данную функцию ранее в соответствии с Дейтонским мирным соглашением. В рамках договоренности, достигнутой между двумя организациями, НАТО оказывает содействие в проведении операции под эгидой ЕС в виде поддержки в области планирования, тылового обеспечения и командования. Основная задача, стоявшая перед силами СФОР, заключалась в создании безопасных условий для гражданского и политического восстановления страны. В частности, контингент СФОР отвечал за сдерживание и предотвращение новых боевых действий, создание благоприятных условий для дальнейшего развития мирного процесса, а также предоставление поддержки гражданским организациям, участвующим в данном процессе, на избирательной основе и с учетом доступных сил и средств. Деятельность СФОР включала в себя целый спектр различных задач – от патрулирования и обеспечения безопасности в районе, поддержки оборонной реформы и наблюдения за проведением разминирования, до ареста лиц, подозреваемых в военных преступлениях, и оказании содействия в создании необходимых условий для возвращения беженцев и перемещенных лиц.Силы СФОР пришли на смену Силам по выполнению мирного соглашения (ИФОР), осуществлявшим первую в истории НАТО миротворческую операцию. Силы ИФОР были развернуты в Боснии и Герцеговине в декабре 1995 г. с целью наблюдения за реализацией военных аспектов Дейтонского мирного соглашения, положившего конец войне в Боснии. 36 стран-членов и партнеров НАТО предоставили свои силы для осуществления данных операций. Кроме того, на разных этапах в операциях принимали участие военнослужащие из Австралии, Аргентины, Малайзии, Новой Зеландии и Чили - пяти стран, не являющихся членами или партнерами НАТО. В рамках данных операций политическое руководство и координация осуществлялась Североатлантическим Советом – высшим органом НАТО, отвечающим за принятие решений. Стратегическое командование и управление осуществлялось штабом Верховного Главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе (ВГКОВСЕ), расположенным в городе Монс в Бельгии. Деятельность СФОР включала в себя целый спектр различных задач – от патрулирования и обеспечения безопасности в районе, поддержки оборонной реформы и наблюдения за проведением разминирования, до ареста лиц, подозреваемых в военных преступлениях, и оказании содействия в создании условий для возвращения беженцев и перемещенных лиц. Силы СФОР действовали в рамках Главы VII Устава ООН и на основании полномочий, полученных в соответствии с Резолюцией Совета Безопасности ООН 1088 от 12 декабря 1996 г. Мандат, выданный силам СФОР, предусматривал не только деятельность по поддержанию мира, но и в случае необходимости – меры принуждения. 4. 5. Миротворчество Силы СФОР осуществляли регулярное патрулирование территории Боснии и Герцеговины в целях обеспечения условий безопасности. Многонациональные специализированные подразделения были развернуты для ликвидации беспорядков. Силы СФОР также осуществляли сбор и уничтожение незарегистрированного оружия и боеприпасов среди гражданского населения в целях улучшения общих условий безопасности для населения и укрепления доверия в отношении мирного процесса. Только в 2002 г. силами СФОР было уничтожено более 11000 единиц оружия и 45000 гранат. Наряду с другими организациями силы СФОР принимали участие в процессе разминирования в Боснии и Герцеговине. Контингент НАТО также провел несколько операций по ликвидации мин и оказал содействие в создании учебных центров по разминированию в таких городах, как Банья Лука, Мостар и Травник. Силы СФОР также предоставили помощь при создании центра подготовки поисковых собак в городе Бихач. Более того, Многонациональные специализированные подразделения (МСП) в составе СФОР оказывали содействие Полицейской миссии ЕС (ПМЕС), отвечавшей за предоставление властям Боснии помощи в подготовке местных полицейских сил в соответствии с самыми строгими европейскими и международными требованиями. Миссия ЕС отслеживала и проводила проверки управленческого и оперативного потенциала боснийских полицейских формирований, а также выполняла функцию наставника. Ключевым аспектом работы СФОР в Боснии и Герцеговине являлась реформа оборонных структур страны, которая на момент завершения боевых действий оказалась разделенной на три противоборствующие этнические группы. В рамках работы Комиссии по оборонной реформе СФОР и НАТО оказывали Боснии и Герцеговине содействие в создании единой структуры командования и управления и разработке совместной доктрины и стандартов в области подготовки и оснащения вооруженных сил, совместимых с нормами НАТО и программы Партнерство ради Мира (ПрМ). В марте 2004 г. Министр обороны объединил две существующие армии под единой командной структурой. Военный штаб НАТО в Сараево играет ведущую роль в деятельности Комиссии по оборонной реформе и продолжает работать по вопросам оборонной реформы в Боснии и Герцеговине. Несмотря на то, что формальная ответственность за арест лиц, обвиняемых в военных преступлениях, возлагалась на власти Боснии и Герцеговины, силы НАТО играли существенную роль в большинстве арестов подозреваемых. В целом благодаря усилиям СФОР 39 лиц, подозреваемых в военных преступлениях, оказались на скамье подсудимых в Международном Трибунале по бывшей Югославии в Гааге (МТБЮ). Силы СФОР также обеспечивали безопасность и оказывали содействие в организации работы следственных групп МТБЮ, а также осуществляли наблюдение и патрулирование территории в районе предполагаемого расположения массовых захоронений. В рамках работы военного штаба в Сараево НАТО продолжает уделять первоочередное внимание усилиям по передаче находящихся на свободе военных преступников в руки правосудия. Планируется существенно укрепить военный потенциал, в т.ч. для более эффективного проведения операций на удаленных театрах. Объявлено об оперативной готовности сил быстрого реагирования, поддержания их боевой готовности. Предполагается более плотно подключать к операциям альянса таких новых партнеров, как Япония, Австралия, Южная Корея, Новая Зеландия. Принцип коллективной обороны (статья 5 Вашингтонского договора 1949 г.) сохраняется в качестве основополагающего, в условиях признания, что широкомасштабная агрессия против НАТО маловероятна. Центральная задача, поставленная перед НАТО, приобретение способности развертывания сил и проведения операций в любой точке мира, в том числе в условиях применения или угрозы применения ОМУ. В стратегическом плане речь идет о переходе от выполнения задач самообороны в непосредственной зоне ответственности НАТО к формированию мобильных, хорошо оснащенных экспедиционных сил быстрого реагирования, для действий вне евроатлантического пространства. Фактически подразумевается превращение НАТО в глобального игрока. При этом правовое основание для операций альянса остается прежним – решение Совета НАТО. Преобразование альянса проводится в таких областях, как расширение круга решаемых НАТО задач, реформирование военных структур, в первую очередь их адаптация к борьбе с новыми угрозами и вызовами, политика расширения, разработка новых форм сотрудничества с государствами за рамками традиционных структур партнерства. Заметно увеличивается набор функций и сценариев задействования НАТО, на передний план вынесены задачи противодействия терроризму, распространению ОМУ, региональным кризисам и конфликтам, нестабильности в «несостоявшихся» государствах, угрозе перекрытия жизненно важных ресурсов. НАТО постепенно преобразуется в многовекторную организацию, занимающуюся вопросами безопасности в различных районах мира (Косово, Афганистан, Судан), оказывающую содействие в ликвидации последствий стихийных бедствий (ураган «Катрина» в США, землетрясение в Пакистане).

V. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ Помимо содействия другим организациям, работающим по линии восстановления Боснии и Герцеговины, силы СФОР также организовали собственные проекты гражданско-военного сотрудничества в таких областях, как проектирование зданий и сооружений и транспортной инфраструктуры. Силы СФОР принимали участие в обеспечении технического обслуживания и ремонта дорог и железнодорожных путей при сотрудничестве с местными властями и другими международными агентствами. Эта работа внесла важный вклад в обеспечение свободы передвижения на территории Боснии и Герцеговины. Участие НАТО в событиях в Боснии и Герцеговине началось в 1992 году. На раннем этапе роль организации сводилась к отслеживанию и поддержанию эмбарго на торговлю оружием, наложенного ООН в отношении всей бывшей Югославии, а также особых экономических санкций против Сербии и Черногории. Позднее в задачи альянса также входило обеспечение запрета на полеты над Боснией и предоставление авиационной поддержки для сил и специальных безопасных районов ООН. Авиационные удары НАТО, нанесенные по позициям боснийских сербов в августе и сентябре 1995 г., способствовали созданию необходимых условий для проведения конструктивных мирных переговоров, которые в конечном итоге привели к подписанию Дейтонского мирного соглашения. 5. 1. Первая военная операция в истории НАТО После того, как Организация Объединенных Наций санкционировала введение режима «бесполетной зоны» над Боснией и Герцеговиной, в апреле 1993 г. НАТО приступила к проведению операции «Запрет на полеты». 28 февраля 1994 г. четыре военных самолета, нарушившие режим «бесполетной зоны», были сбиты самолетами НАТО – данные события стали первыми боевыми действиями в истории альянса. По просьбе Организации Объединенных Наций НАТО предоставила непосредственную авиационную поддержку для Сил ООН по охране (СООНО), развернутых на местах, а также нанесла авиационные удары в порядке защиты специальных безопасных районов ООН. Авиационные удары также наносились по таким целям, как топливные резервуары, склады боеприпасов и радары ПВО. Авиационная операция НАТО, проведенная в сентябре 1995 г. против позиций боснийских сербов, помогла проложить путь к подписанию всестороннего мирного соглашения. Операция «Преднамеренная сила», продолжавшаяся 12 дней, помогла сдвинуть баланс сил воюющих сторон и убедить руководство боснийских сербов в том, что предпочтение следовало отдать не ведению дальнейших военных действий, а мирным переговорам. После завершения переговоров в Дейтоне, штат Огайо, 14 декабря 1995 г. в Париже было подписано Общее рамочное мирное соглашение. 5. 2. Первая миротворческая операция В целях реализации военных аспектов Дейтонского мирного соглашения в Боснии и Герцеговине были развернуты силы по выполнению мирного соглашения (ИФОР) численностью 60 тыс. человек, мандат которых был рассчитан на срок в один год в соответствии с Резолюцией Совета Безопасности ООН 1031. Развертывание сил ИФОР стало первой крупной миротворческой операцией в истории альянса. Задачи, стоявшие перед силами ИФОР, были практически завершены к выборам, прошедшим в Боснии и Герцеговине в сентябре 1996 г. Однако, поскольку ситуация по-прежнему оставалась потенциально нестабильной, и в гражданской области еще предстояло сделать многое, НАТО согласилась развернуть новые Силы по стабилизации (СФОР) с декабря 1996 года. На начальном этапе основная задача, стоявшая перед данным контингентом, также заключалась в реализации военных аспектов Дейтонского мирного соглашения, однако со временем, силы СФОР также взяли на себя обязанность по стабилизации мира и предоставлению более широкого содействия в реализации всего мирного соглашения, в том числе и его гражданских аспектов. В Боснии и Герцеговине продолжает работать военный штаб НАТО, отвечающий за выполнение ряда конкретных задач, к которым относится предоставление консультаций властям страны по вопросам оборонной реформы, а также деятельность по борьбе с терроризмом и арест лиц, подозреваемых в военных преступлениях. 5. 3. Деятельность НАТО в Косово C июня 1999 г. НАТО осуществляет руководство миротворческой операцией в Косово в рамках содействия усилиям всего международного сообщества по укреплению мира и стабильности в оспариваемой провинции. Руководимый НАТО контингент Сил для Косово (СДК) был введен в провинцию после 78-дневной воздушной кампании, которая была начата Альянсом в марте 1999 г., чтобы остановить разразившуюся в то время гуманитарную катастрофу. В настоящий момент в Косово присутствует контингент в составе приблизительно 16.000 военнослужащих. Присутствие СДК является существенной гарантией безопасности и стабильности в Косово. Тем самым обеспечиваются условия для продвижения дипломатического процесса под руководством ООН, призванного определить будущий статус провинции. Североатлантический альянс обязался содействовать соблюдению положений о безопасности при любом варианте окончательного урегулирования. Ключевое значение для строительства отвечающей нашим интересам европейской архитектуры имеют отношения с ведущими государствами Европы – Германией, Францией, Испанией, Италией. Во взаимодействии с этими государствами формируются устои европейской жизни на равноправной основе. Необходимы дальнейшие инициативные шаги по наращиванию с ними эффективного взаимодействия и сотрудничества. В перспективе будет еще более востребован механизм трехстороннего политического диалога Россия-Германия-Франция, “изменяемая геометрия” других форматов отношений с европейскими странами, рассматривающими роль России на евразийском пространстве как важный стабилизирующий фактор. Россию к этому подталкивает и ее евразийское географическое положение. Односторонне прозападная ориентация обрекает ее обширные и богатые природными ресурсами просторы Сибири и Дальнего Востока на дальнейшее прозябание и даже деградацию. Более того, такая ситуация в сочетании с фактором нарастающего исхода населения из этих регионов прямо угрожает нашей экономической и военно-политической безопасности. Многочисленные Планы по развитию Сибири и Дальнего Востока, принимавшиеся в прошлом, так и остались на бумаге. Совершенно очевидно, что это проблема не правительственного уровня. Правительства, озабоченные своими фискальными взаимоотношениями с 89 субъектами Федерации, просто не в состоянии подняться над своими повседневными заботами и мыслить стратегически. Программа подъема Сибири и Дальнего Востока должна составляться и реализовываться на президентском уровне, так как от этого зависит и судьба обширного региона страны, и решение проблемы его, а вслед за ним и всей страны, интеграции в один из наиболее динамично развивающихся регионов мира. Короче говоря, России необходима более сбалансированная внешняя политика. Сбалансирование в данном случае отнюдь не означает применения принципа “зеро гейм”, т.е. не означает, что наращивание наших усилий на восточном направлении должно осуществляться за счет Запада. Просто восточное направление нашей политики надо подтягивать по крайней мере до уровня западного. Более того, чем большего успеха мы добьемся на Востоке, тем больше с нами будут считаться на Западе. Не следует забывать и о том, что на России, как на важном члене мирового сообщества, лежит обязанность заботиться о сохранении мира и предотвращении третьей мировой войны. Создается впечатление, что мы как-то очень благодушно уверовали в то, что перспектива новой мировой войны нам не грозит. Эта уверенность, как мне кажется, основана на ложной посылке, будто война эта должна была начаться именно между Западом во главе с США и СССР с его блоком государств. Гносеологически, такие представления уходят своими корнями в эпоху биполярности, когда они имели под собой достаточно серьезные основания. Инерционность мышления проявляется в соответствующей тому времени логике: раз биполярного противостояния нет, то и войны не будет. Между тем, мир сегодня отнюдь не свободен от формирования того механизма, который в историческом прошлом привел и к Первой и ко Второй мировой войне. Ведь обе войны начинались в результате неравномерности формационного (капиталистического) развития человеческих обществ, вследствие наличия группы догоняющих стран “вторичной модели”. В первом случае это были Германия и Австро-Венгрия, во втором, “ось” Германии, Италии и Японии. Но и сегодня в мире существуют крупные догоняющие страны “третичной модели”, которые пока ущербно и неравноправно интегрированы в мировую экономику и вообще в мировое сообщество. К тому же у них существуют спорные пограничные и территориальные проблемы, не раз приводившие к вооруженным конфликтам и войнам. Если мир, и Россия в том числе, не будет учитывать этот момент, не будет проводить в отношении подобных стран политику, облегчающую их постепенное, но неуклонное вовлечение в мировое сообщество, не будет эффективно содействовать мирному и политическому решению спорных вопросов, то на фоне будущей и, видимо, последней для человечества мировой войны две первые покажутся просто детскими забавами. Нельзя, видимо, не коснуться и проблемы интеграции в рамках СНГ. До сих пор продолжаются споры и до сих пор есть люди, ставящие под сомнение саму идею необходимости такой интеграции. Разумеется, речь не идет о всеобщей государственно-политической интеграции (за исключением, конечно, Белоруссии). Речь идет об экономической интеграции, противники которой говорят о невыгодности ее для России, подсчитывают убытки и т.п. При этом напрочь забывают просчитать взаимные выгоды от все еще сохраняющейся и весьма значительной производственной кооперации, от наличия единого экономического пространства, свободной миграции рабочей силы и движения капиталов и т.д. Во всем мире идут региональные экономические интеграционные процессы, которые защищают соответствующие страны от негативных аспектов глобализации, а мы все дискутируем, разжигаем этнические и националистические страсти, вместо того, чтобы, засучив рукава, искать новые формы сотрудничества, укрепляя полезные старые. О необходимости адаптации альянса говорилось уже в 1989-1990 гг. Ряд элементов политики и деятельности альянса, появившихся в 90-х гг., свидетельствовал о начале этого процесса (решение о расширении членства организации, создание институтов партнерских отношений). В стратегической концепции альянса 1991 г. подчеркивалась необходимость преобразования альянса в соответствии с задачами новой стратегической обстановки, развитие широкого сотрудничества с государствами Восточной Европы и бывшего СССР. В стратегической концепции 1999 г. зафиксировано, что угрозы альянсу исходят в основном из регионов вне евроатлантической зоны и подходы к обеспечению его безопасности будут иметь всеобъемлющий характер. Сам термин «трансформация» как процесс реформы организации впервые появился в документах пражского саммита (2002 г.) альянса, в которых говорится о «новой НАТО - с новыми членами, новыми потенциалами и новыми отношениями с нашими партнерами». В настоящий момент этот термин прочно закрепился в «лексиконе» НАТО.

Литература

Васильева Н.А. Философские аспекты мировой политики. СПб, 2002.

Теория международных отношений на рубеже столетий. М., 2002.

Арбатов А.Г. Безопасность: российский выбор. М., 1999.

Новиков Г.Н. Теории международных отношений. Иркутск 1996.

Системная история международных отношений. Под ред. Богатурова А.Д. Т.3. М. 2002.

Современные международные отношения и мировая политика // Под. Ред. А.В.Торкунова. М: РОССПЭН, 2001.

Василенко И.А. Политическая глобалистика. М.: Логос, 2000.

Лебедева М.М. Современные технологии и политическое развитие мира \\ Международная жизнь. 2001. № 2.

Постиндустриальный мир и Россия. М: 2001.

Baylis, Smith The Globalization of World Politics. Oxford, 2002.

Convay W. Henderson. International Relations, Conflict and Cooperation at the Turn of the XXI Century. Boston., 1998.

Mittelman James H. The Globalization Syndrome. Transformation and Resistance. Princeton Univ. Press., 2000.

Брайт, Уильям. Введение: параметры социолингвистики.//Зарубежная лингвистика. Т.1. «Новое в лингвистике». Избранное. М., 1999.

Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе. СПб, 2001.

Дробот Г.А. Роль международных организаций в мировой политике: основные теоретические подходы. //Вестник Московского университета. №1, 1999. Серия 18 «Социология и политология».

Европейские лингвисты ХХ века (сборник обзоров). М, 2001.

Илишев И.Г. Язык и политика в многонациональном государстве. Уфа, 2000.

Чернов И.В. «Столкновение языков», Преобразование модели С. Хантингтона // Россия в глобальном мире. Социально-теоретический альманах №6. Часть 2. СПб, 2001.

Чернов И.В. Учет национальных особенностей в процессе многосторонних переговоров // Россия в глобальном мире. Социально-теоретический альманах №5. Часть 1. СПб, 2002.

Ягья В.С. Язык как фактор во внешней политике государства // Россия в глобальном мире. Социально-теоретический альманах №4. СПб, 2002.

Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987.

Языки как образ мира. М., СПб, 2003.

Barbopur S. and Carmichael C. (eds.). Language and Nationalism in Europe. Oxford. Oxford University Press. 2000.

Crystal D. English as a Global Language. Cambridge. Cambridge University Press. 2001.

Gilbert P. Peoples, Cultures and Nations in Political Philosophy. Edinburgh. Edinburgh University Press. 2000.

Какуридис,Тьери. Манян, Мирна. Глобальный английский: взгляд европейца. //www.mnemo.ru/study/01/01_10.htm.

Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на куль¬турные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. М., 1991.

Информационное общество: Информационные войны. (С.М.Виноградова и др.)-Изд-во СпбГУ 1999.

Капустин В.Г. Что такое «политическая философия»//Полис, № 6,1996 и №1-2 1997

Степин B.C. Эпоха перемен и сценарии будущего. М., 1996.

Тойнби А. Цивилизации перед судом истории. СПб, 1995.

Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993.

Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.

Философия истории. Антология / Под ред. Ю.А. Кимелева. М., 1994.

Соколов В., Контуры будущего мира: нации, регионы, транснациональные общности, МэиМО, 3, 2001.

Хантингтон С. Запад уникален, но не универсален // МЭиМО №8 1997.

Rosenau J.N. Between Sovereignty and Global Governance: The UN, the State and Civil Society. Houndmills, N.Y. 1998.

Rosenau J.N. Study of Global Interdependence. N.Y. 1989.

Trenin D. The end of Eurasia: Russia on the Border Between Geopolitics and Globalization // Carnegie Moscow Center //-М.2001.

Андриановна Т.В. Геополитические теории ХХ века. М., 1996.

Лавров С.Б. Глобальные проблемы современности ч.I, Санкт-Петербург, 1993.

Лавров С.Б. Глобальные проблемы современности ч. II, Санкт-Петербург, 1995.

Косолапов Н. Глобализация: сущностные и международно-политические аспекты (МЭ и МО № 3 2000).

Синцеров Л. Длинные волны глобальной интеграции // Международная жизнь № 5, 2000 г.

Сорос Дж. О глобализации., М.: 2002.

Грани глобализации. М.,2003.

Алимов А.А. Глобализация как основной вызов мировому сообществу в XXI веке // Исследования международных отношений, СПб.: 2002 г.

Бутенко А.П. Глобализация: сущность и современные проблемы. // «Социально-гуманитарные знания», 2002, №3.

Исследования международных отношений. Сборник статей. Изд.СПбГУ, Санкт-Петербург, 2002.

Globalization and Governance. Ed. by A. Prakash and J. Hart. L.; NY.: Routledge, 2000.

Baylis, Smith The Globalization of World Politics. Oxford, 2002.

Глобализация информационного пространства: вызовы и новые возможности (http//www.csr.ru) www.un.org/Pubs/chronicle

Алексеева И.В., Зеленев Е.И., Якунин В.И. Геополитика в России. Между Востоком и Западом. Конец XVIII – начало XX в. СПб., 2001.

Системная история международных отношений. Под ред. Богадурова А.Д. Т.3. М. 2002.

Шреплер Ханс-Альбрехт. Международные экономические организации: Справочник: Пер. с нем. - М.: "Международные отношения", 1998.

Абашидзе А.Х., Урсин Д.А. Неправительственные организации: международно-правовые аспекты. – М.,2002.

Нешатаева Т.Н. Международные организации и право. М. 1999.

Weiss T., Forsythe D., Coate R. The United Nations and Changing World Politics, Bringing Trensnational Relations back in Non-State Actors, Domestic Structures and International Institutions. Ed. by Th. Risse-Kappen. Cambridge Univ Press, 1997.

Drezner D.W. Globalization and Policy Convergence // International Studies Review. 2001. Vol. 3. Issue 1.

Документы : 1.Концепция внешней политики Российской Федерации. Утверждена Президентом РФ В.В. Путиным. 28 июня 2000 г. - http://www.ln.mid.ru/ns-osndoc.nsf/osndd?OpenView&Start=1&Count=30&Expand=2#2

2.Основополагающий Акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора, Париж, 27 мая 1997 г. - http://www.zaki.ru/pages.php?id=1075

(H manurung2002 (talk) 11:10, 23 July 2008 (UTC))